Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
В предыдущей публикации была изложена история места, где расположена церковь «Достойно есть» Богоявленского монастыря (улица 9 Января, 5/15). Описаны существовавшие там здания – от купеческого имения до Приходского и Уездного училищ. Учебные заведения в течение сорока лет располагались на том месте в каменном двухэтажном доме. 1836-1876 годы – значительный срок. Поколения угличан получили в них образование, а потому данные учреждения не могли не оставить богатую, насыщенную событиями память.
Достаточно сказать, что именно там большую часть своей профессиональной биографии работал, а, возможно, и жил на служебной квартире Федор Харитонович Киссель (1807-1852) – автор замечательного труда «История города Углича». По окончании Нежинской гимназии высших наук, 25 октября 1833 года он получил назначение в Угличское уездное училище на должность учителя истории и географии. Со времени приезда в Углич и до 1836 года, вероятно, работал в здании Городских присутственных мест в Кремле, где изначально временно размещалось Уездное училище. Затем, вплоть до кончины, – в здании на углу Петропавловской и Вознесенской улиц. В 1850 году Ф.Х. Киссель был назначен на должность штатного смотрителя, став руководителем учебного заведения.
Территория хранит память еще об одном преподавателе – личности не местного, а мирового масштаба. И такой человек тоже был сопричастен истории Угличского уездного училища. Речь идет об известном философе, основоположнике русского космизма Николае Федоровиче Федорове (1829-1903). С 23 июня 1864 года и примерно до конца года он также состоял в должности учителя истории и географии. Скромный труженик и аскет, в молодости часто менявший места службы, очевидно, не был замечен местной общественностью. Большинству из нас также неизвестно, что столь значительный мыслитель на протяжении полугода жил и работал в Угличе, занимая ту же должность, что и Ф.Х. Киссель.
Среди угличан, получивших образование в данных учебных заведениях, был будущий букинист и мемуарист Николай Иванович Свешников (1839-1899) – автор «Воспоминаний пропащего человека». Он обучался в 1847-1851 годах. Его родной дом «был на одной из больших улиц города, близ рынка». Ныне там расположен более поздний деревянный двухэтажный дом – улица 9 Января, № 8. Второй приходской класс и три уездных находились почти напротив родового имения. Это все та же местность перекрестка Петропавловской и Вознесенской улиц, район треугольной площади.
В своих «Воспоминаниях» Н.И. Свешников писал: «…русская история, преподаваемая учителем и историком нашего города Ф.Х. Кисселем, была моим любимым предметом, именно вследствие того, что покойный Федор Харитонович очень редко заставлял нас зубрить «Краткое руководство» Устрялова – и большею частью сам, в продолжение всего урока, ходя взад и вперед по классу, рассказывал нам историю гораздо подробнее и проще, чем она излагалась в учебниках. В рассказах из географии он тоже не ограничивался одним перечислением границ, рек, морей и т.п., но обращал внимание учеников на экономическую и промышленную жизнь народов, на их обычаи, нравы и т.п. В первом уездном классе я учился настолько хорошо, что переведен был во второй с похвальным листом».
Наряду с Н.И. Свешниковым еще одним известным учеником был будущий механик, судостроитель, конструктор паровых машин Василий Иванович Калашников (1849-1908), окончивший обучение в Уездном училище в 1860 году. Его старинный родовой дом также располагался по соседству – непосредственно напротив здания училища, на перекрестке двух улиц (ул. Первомайская, 13/12). Мещане Калашниковы были соседями Свешниковых.
Важная часть городской жизни XIX столетия нашла еще одного бытописателя. В семи номерах газеты «Угличанин» за февраль-март 1907 года была опубликована объемная статья «Из школьных воспоминаний», посвященная Приходскому и Уездному училищам, подписанная, по обыкновению того времени, псевдонимом «Азъ». На фоне ироничных описаний палочной дисциплины и хулиганских выходок учеников там немало говорится о быте учебных заведений и людях, преподававших в них в поздний период существования. Начинается статья следующими словами:
«На углу двух улиц нашего города, где в настоящее время стоит один из храмов … монастыря, в семидесятых годах прошлаго столетия стояло каменное двухэтажное оштукатуренное и окрашенное желтою краской здание, украшенное двумя помещенными одна над другой, такими же ветхими, как и само здание, вывесками. На одной из них, нижней, написано было «У…е Приходское училище», а на другой, верхней: «У…е трехклассное училище».
Здание это, не отличавшееся своей архитектурой, тем не менее слишком памятно для многих, кому пришлось вкусить в нем плодов научных познаний. Памятно, настолько, что много времени спустя по окончании учения в нем, проходя мимо, рука как-то сама загибалась назад, почесывая место пониже спины. Школа эта замечательна была тем, что науки в ней преподавались по системе, не знаю, как она называлась, – с двух концов; в особенности педагоги предпочитали делать внушения с того конца, с котораго теперь уже не преподают. Как охотно дети шли в эту школу, объяснять едва ли нужно».
В свое время Н.И. Свешников, когда в 1846 году исполнилось семь лет, стал настойчиво просить родителей отдать его в школу. В воспоминаниях он писал: «Меня сначала не пускали, говоря, что я еще мал (я действительно был очень маленького роста), что меня будут обижать мальчишки – мои товарищи – притом же наступало очень холодное время, родители и крестная опасались, чтобы я не простудился: одним словом, меня жалели и не хотели еще отдавать учиться. Но я слушать ничего не хотел, плакал, капризничал и просился в школу. И вот, наконец, 1 ноября мы с крестной сначала сходили в церковь, отстояли обедню и отслужили молебен св. Козьме и Демьяну как молитвенникам о ниспослании Богом разумения, а потом крестная, запасшись десятком копеечных кренделей, повела меня в школу.
Придя в школу, я, как научили меня дома крестная и маменька, поклонился учителю в ноги, а крестная поклонилась ему в пояс и, вручив в подарок принесенные крендели, просила его не оставить меня своею заботливостью, а главное -- не дать в обиду моим товарищам. В первый же день меня поставили к так называемому форшту с буквами, довольно большого размера, наклеенными на палке, и я начал выкрикивать вместе с другими стоящими тут мальчиками; а, бе, ве и т.д. первую строчку азбуки -- шесть букв. На первый раз не скоро мне дались эти шесть букв, и почему – не знаю, но только я их зубрил целую неделю и едва одолел. С какою радостью, как сейчас помню, бежал я домой из школы, чтобы заявить о своем успехе».
В отличие от Николая Ивановича Свешникова, автор публикаций в «Угличанине» 1907 года не испытывал особого воодушевления от предстоящего обучения. Со свойственной острой иронией он сообщал: «Когда мне настало время поступать в школу, в это время учился в школе, с год, мой старший брат, от которого я каждый день слышал, что сегодня выдрали столько-то, а завтра опять, и так каждый день. Когда пришло время, и мои родители объявили мне, что завтра меня поведут в школу, я струсил, забился на печь, где проспал ночь тревожным сном, а утром я нипочем не хотел слезать с печи несмотря на зов и брань родителей: «Что же ты не ученый-то будешь делать? Не Морозку (городскому пастуху) же тебя отдавать в пастухи!»
– Лучше к Морозку… отвечал я сквозь слезы: не пойду учиться.
Однако же несмотря на мои протесты мне самым решительным образом приказано было в заключение слезать с печи и собираться. Со слезами и нехотя стал я собираться при помощи сестер. Наконец собрался и в сопровождении брата и матери отправился в школу. Школа была неблизко, я все время отставал от матери, которая, заметив это, бранилась и дождавшись, награждала подзатыльниками.
Наконец пришли и в школу. Учитель, пожилой, с бритым благообразным лицом, произвел на меня несколько успокоительное впечатление. Он поместил меня на задней парте младшего отделения, между двумя мальчуганами».
Об устройстве и быте учебных заведений приводятся многие яркие подробности. Так, один из товарищей: «Поступив в школу до меня, он все время, покуда я не кончил курса в Уездном училище, был все в том же приготовительном классе, и таким же маленьким «котенком». Долго ли бы он продолжал еще учиться в том же классе – не знаю, если бы его не выручил случай: в 1876 году училище было закрыто».
«В Приходском училище было два отделения: младшее и старшее. Ученики были различного возраста, от 8 до 16 лет, благодаря тому обстоятельству, что за малоуспешностью не выключали. Так другой и сидит до поры, когда науки уже начинают утрачивать свой интерес. Таким ученикам смотритель училища говаривал на экзаменах: «А что, не будет ли? Скажи-ка папеньке, как придешь домой, что мол я не хочу учиться, а хочу жениться».
В обоих отделениях было не менее 70-ти учеников, с которыми одновременно занимался один учитель, обучивший на своем веку в том же классе не менее двух поколений. Учитель этот оставил по себе в бывших учениках своим добрым отношением к ним хорошую память. Несмотря на практиковавшееся тогда наказание розгами он едва ли за все время учительства наказал одного ученика».
«По окончании двухгодичного курса в Приходском училище, я был переведен в 1-й класс Уездного училища, помещавшегося на верхнем этаже того же дома. В Уездном училище были уже другие преподаватели. В то время практиковалась предметная система. По каждому предмету был особый учитель, которых насчитывалось 5 человек: учитель истории и географии, учитель русского языка, учитель арифметики и геометрии, законоучитель и учитель чистописания, черчения и рисования».
«Ученики в нашем училище размещались на классных скамьях (партах) в порядке, соответствующем степени успехов в науках: лучшие впереди, худшие дальше. Размещение производилось Смотрителем ежемесячно».
В дополнение к вышеприведенному отметим еще одну колоритную бытовую деталь – на втором этаже, на парадной лестнице размещался звонок, очевидно, представлявший собой колокол с привязанной веревкой. В него звонили по очереди ученики 3-го класса. «В том классе были и часы, за которыми и следил тот, кому была очередь бить звонок. Исполнение этой обязанности представляло для учеников особое удовольствие, которое и покупалось любителями у очередных за булки, перья и т.п. вещи».
Как уже было отмечено, в 1876 году взамен прежних учебных заведений было создано Городское трехклассное училище. Для его размещения городским обществом приобретено более крупное и удобное здание – дом купцов Зиминых на Пятницкой площади. Давно нуждавшийся в ремонте старый дом оказался не у дел.
В 1881 году Богоявленский монастырь получил во владение земельный участок по Петровской (Петербургской) улице площадью 504 квадратные сажени, завещанный купцом Дмитрием Скорняковым. Так было положено начало расширению территории обители в северо-западном направлении. Спустя несколько лет городское общество предложило монастырю приобрести соседний участок земли с обветшавшим зданием, где прежде располагались Уездное и Приходское училища. Земля неудобно соприкасалась с участком, полученным монастырем от Дм. Скорнякова, и городские власти, по всей видимости, не находили применения этому имению.
Приобретение, вероятно, было совершено не напрямую монастырем, а с помощью частного лица. 11 января 1886 года император Александр III высочайше соизволил укрепить за Богоявленским монастырем двухэтажный каменный дом с надворными постройками и землей мерою около 700 квадратных саженей, находящиеся в городе Угличе на углу Петровской и Вознесенской улиц, жертвуемые в собственность названного монастыря угличской мещанской девицей Анной Арсеньевой Ладонкиной. О важном решении на основе отношения обер-прокурора Святейшего Синода Ярославская Духовная Консистория сообщила игумении Измарагде указом от 27 января. Можно предположить, что, как и в случае с землей для постройки Богоявленского собора, пожертвованной дворянкой Е.Б. Силиной, данное недвижимое имение могло быть дано в качестве вклада при поступлении в монастырь. Для этой цели А.А. Ладонкина приобрела имение у городского общества, а затем пожертвовала обители.
После приобретения двух участков земли территория Богоявленского монастыря значительно увеличилась – заняла всю длину квартала по Петровской улице и примерно половину длины квартала по Вознесенской улице. В том же 1886 году старый каменный дом был разобран, а на его месте начата постройка каменной жилой башни в русско-византийском стиле. В 1887 году у настоятельницы возникло намерение разместить в угловой башне церковь, что и было осуществлено без существенного изменения облика – новый храм иконы Божией Матери «Достойно есть» освящен архиепископом Ионафаном 11 мая 1888 года. В 1886-1887 годах по Вознесенской улице был построен небольшой корпус келий, соединенный с храмом переходом. Тогда же сооружена каменная ограда протяженностью 69 саженей (147 м).
Безвестный автор «Школьных воспоминаний» так описывает судьбу памятного старинного здания: «По окончании экзаменов, в ту же осень, меня отправили «в люди», в Питер, где я должен был разделить участь большей части своих сверстников. Вернувшись оттуда через 7 лет и обозревая дорогие в детстве места, я, проходя мимо места, где стояло наше училище, увидел на нем новую церковь, к которой примыкала такая же новая каменная ограда, примыкавшая другим концом к старой монастырской ограде. И в моей памяти воскресли все те безотрадные факты, которые пришлось в детстве пережить в этой школе. Да, подумал я, на месте, где пролито так много слез и даже крови, достойно быть церкви.
– А что, голубушка, как называется эта церковь? – спросил я проходившую мимо женщину.
– «Достойно есть», батюшка – ответила она, набожно крестясь на нее».
