Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
В истории нашего города видное место занимает купечество, на протяжении столетий определявшее местную экономику. Торговля, производство, снабжение необходимыми товарами, строительство – далеко не полный перечень сфер, которыми напрямую занимались угличские купцы. В Угличе были известны многие значительные купеческие фамилии – Зимины, Истомины, Буторины, Серебренниковы, Выжиловы, Хорхорины, Братцовы, Жареновы, Сурины, Бычковы, Русиновы, Пивоваровы, Шапошниковы, Скорняковы, Мозжухины и многие другие, оставившие по себе память не только в экономике, но и в делах культуры, благотворительности. Построенные ими храмы, собственные дома, комплексы торговых рядов и заводов стали важным вкладом в формирование архитектурного облика города. Они финансировали работы живописцев, резчиков и других талантливых мастеров, создававших замечательные художественные произведения.
На рубеже XVIII-XIX веков одним из наиболее значительных
и известных купеческих родов Углича были Кожевниковы.
Среди них наиболее
памятен купец 2-й гильдии Александр Васильевич Кожевников, чей портрет,
выполненный в 1807 году, находится в экспозиции Угличского музея. Кто «по
добровольному усердствованию» и «собственным его и прочих дателей иждивением» в
1800-1802 годах отремонтировал наиболее известный исторический памятник Углича
– Дворец царевича Димитрия – и тем спас реликвию прошлого от верной гибели.
Александр Васильевич был одним из инициаторов создания росписей
Спасо-Преображенского собора, в чем поддержал брата Дмитрия Васильевича,
являвшегося основным жертвователем.
Угличане посадские люди Кожевниковы известны с XVII века – в Писцовых книгах 1674-1676 годов значится проживавший в слободе за Троицким ручьем в приходе церкви Николы «на Песках» Тимофей Вавилов сын, кожевник, по своему имущественному достатку числившийся «молотчим» человеком, что было вовсе неплохо для угличского посада, где преобладали бобыли и записные нищие. Он владел крупным участком земли и лавочным местом в Молочном ряду на торговой площади.
В Переписной ландратской книге 1717 года значится его сын – посадский человек Василий Тимофеев Кожевников, 47 лет, проживавший в 1-й Песоцкой сотне и занимавшийся кожевенным ремеслом. У него был сын Василий, трех лет. Затем в Книге 2-й ревизии упоминается Василий Васильев Кожевников, 30 лет, и у него сын Александр, одного года. Это и был будущий купец Александр Васильевич Кожевников, родившийся в 1744 году.
Преемственное проживание их семьи в Песоцкой слободе не вызывает вопросов, поскольку в тех местах в древности в основном концентрировалось кожевенное производство, а фамилия Кожевниковых была одной из наиболее распространенных.
При введении генерального плана Углича 1784 года было предписано строить кожевенные и прочие заводы ниже по течению города. В результате новым промышленным районом становится Яново поле – местность в северной части города, за Селивановским ручьем. 12 апреля 1787 года купцу 2-й гильдии Александру Кожевникову было отведено место под строение завода на градской выгонной земле. В Топографическом описании Ярославской губернии 1803 года в числе девяти кожевенных заводов Углича значится 1-й, каменный, привилегированный, Александра Васильева сына Кожевникова, выстроенный в 1787 году по вновь конфирмованному на город Углич плану, – о пятидесяти чанах. На нем вырабатывались крепостными и вольнонаемными людьми дубным и зольным способом разные сорта кож (белые, черные, выростки, опойки), из мездры с оных вываривалось до 150 пудов клея. Общая сумма годового производства составляла 24 560 рублей. Этот завод, наряду с двумя другими, принадлежавшими братьям Андрею и Дмитрию, был крупнейшим в Угличе. Привилегированный статус давал право использовать на заводе крепостных работников и осуществлять государственные поставки.
Купец добился многого, но возраст заставлял задуматься о дальнейшей судьбе успешного дела и нажитого имущества. Достигнув семидесяти лет, он оформляет завещание. Поскольку разделение заводов между наследниками было запрещено законом и логически неудобно, основное движимое и недвижимое имущество, приписанные к заводу деревни и пустоши предоставлялись в единственное владение супруги Анны Алексеевны и старшего сына Григория Александровича Кожевниковых. Но кроме них были еще внуки Николай, Алексей, Иван и невестка Марья Григорьева, оставшиеся после покойного сына Логина. Беспокоясь об их судьбе, Александр Васильевич в августе 1814 года составляет второе завещание.
Там глава семьи пишет: «чувствуя преклонность лет, сближающую к старости, сопровождаемой слабостию и болезнями, но еще по благости Всемогущаго Господа Бога, имея ум и память неповрежденныя и желая, дабы между наследниками моими, как при жизни, так и по смерти моей, не произошло в рассуждении имения моего каких-либо распрей, недоразумений, а по присутственным местам просьб и самых тяжб, в отвращение оных, помня час смертный и день Страшнаго суда Божия, грядущаго для воздаяния каждому по делам его… за благо рассудился ныне жене моей Анне Алексеевне и сыну Григорью ко исполнению, а после покойнаго сына моего Логина детям, а моим внучатам Николаю, Алексею, Ивану и матери их, а моей невестке Марье Григорьевне, по сердоболию моему об них беспристрастно назначить и завещать к получению по кончине моей из святых икон, их внучат моих благословляю, а из серебра и капитала в награду определяю следующее».
Внуку Николаю он назначает икону «Отечество» с серебряными венцом и полями, серебряные бокал с крышкой, шесть ложек и капитал девять тысяч рублей. Внуку Алексею – икону Алексия Митрополита, также бокал, ложки, каменную лавку в Личном ряду с капиталом 5000 рублей и еще сверх того наличных 3000 рублей. Внуку Ивану – икону Иоанна Богослова, бокал с чернью без крышки, пять чарок с рукоятками, также шесть ложек серебряных и сверх данной в торговлю тысячи еще 7000 рублей. Невестке Марье Григорьевне – пятьсот рублей. Была еще внучка Минодора, выданная замуж за купца Ивана Иванова Серебренникова, но учитывая приданое, Александр Васильевич считал ее уже награжденной в полной мере.
В дополнение к перечисленному, дабы наследники «не имея у себя дома… не ощущали во оном нужды» купец принимает на себя обязанность «если Господь Бог продлит жизнь мою и подкрепит силы, на имеющейся у них после отца их, а моего сына Логина земле выстроить им своим кочтом каменный завод и наверху для жительства дом. Буде же в жизнь мою исполнить сего не успею, по кончине моей получить им от жены и сына моего на построение оных из капиталу своего пятнадцать тысяч рублей. До того ж времени иметь им жительство, как и ныне, в собственном моем доме».
В завещании особенно подчеркивалось, что движимые и недвижимые имения «все единственно благоприобретенные, а не наследственные», т.е. заработаны им самим. Что основного капитала, предоставляемого по собственной воле супруге и сыну, никому не касаться. Завещание было подписано свидетелями: двумя священниками Николопесоцкой церкви (духовными отцами – Василием Никифоровым и Алексеем Алексеевым), родным братом – посадским Василием Васильевым Кожевниковым и купцом Федором Ивановым Буториным, а затем утверждено в Ярославской палате гражданского суда.
Александр Васильевич успел осуществить все планы. 18 июля 1818 года внуки и невестка были введены во владение выстроенным на земле покойного родителя Логина Александровича, на Яновом поле в 55-м квартале, каменным кожевенным заводом и наверху для жительства домом, иконами и деньгами, которые лично от деда получили и с благодарностью приняли. Сам купец после распределения наследства прожил еще пять лет – умер в 1823 году.
Как уже отмечалось, портрет А.В. Кожевникова сохранился до наших дней. На портрете изображен пожилой человек с суровыми чертами лица и тяжелым взглядом. Он деятельно заботился о благополучии семьи, а кроме того, осознавал общественный долг. На рубеже XVIII-XIX столетий, когда практически отсутствовало представление об архитектурных и исторических памятниках, по собственной инициативе и на собственные значительные средства спас от разрушения древние княжеские палаты и сохранил их для будущего. Для нас это тем более актуально, – обладая обширными научными знаниями и разработанными концепциями, наше общество допускает массовое разрушение и искажение исторической городской среды, которую следовало бы сохранять и оберегать. Не в этом ли заключается еще одно завещание купца Кожевникова, оставившего нам достойный пример?
