Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
На страницах Угличского летописца постоянно фигурирует, многократно повторяясь, описание исторического пространства города. В правобережной части таковым представлялась весьма обширная территория, граничившая с сёлами Золоторучьем, Чурьяковым, Дивной (Кобыльей) Горой, давно забытыми местностями Стрелецкой, Дмитровской, Мироносинской слобод, а также руслом Грехова ручья. От древнего посада обозначенные границы отстояли, где на одну, а где и на добрые 5-7 вёрст.
Конечно, это легендарное пространство представляется уж слишком значительным. Необоснованными и сомнительными выглядят притязания посадских жителей на земли разного статуса, многократно и упорно тиражируемые в текстах Летописца. Несомненно одно – в освящённой веками угличской традиции это была некая ойкумена, освоенное культурно-историческое пространство древнего города, за пределами которого простиралось сельское пространство уезда. Хотя, конечно, реальные границы уезда подходили к посаду гораздо теснее и нет оснований считать, что большинство территорий могло когда-либо принадлежать не монастырям и помещикам, а именно городу – входить в состав выгонных земель и посадских слобод.
Описанный круг очень значителен, а потому ограничим рассмотрение одним из районов, когда-то насыщенном памятниками старины и выразительными топонимами. Речь идёт о территории вдоль берега Волги, выше по течению города, которая логично и точно ограничивается Московской дорогой и устьем Грехова ручья. Эта местность начиналась от юго-западной окраины посада, но при строительстве Угличского гидроузла была полностью бесследно утрачена. Поэтому привычные для прежних угличан Входо-Иерусалимская слобода, Пески, Заяцкий и Студенецкий ручьи нынешним людям практически ничего не говорят. Куда уж до них другим – совершенно забытым топонимам и объектам!
Слобода Покровского монастыря была основана в 1476 году в соответствии с жалованной грамотой князя Андрея Васильевича Большого. Обители отведена местность «на сей стороне Волги, на берегу, от Рождественского оврага к Покрову». Из Писцовых книг 1629-1631 годов, грамот и других источников известно, что её границами служили Заяцкий и Мытищев ручьи, а основным межевым ориентиром был Рождественский или Входной овраг. Последний окружал слободу с трёх сторон, двумя концами и низинами примыкая к Волге, придавая вид крепости, окружённой рвами. Заяцкий ручей протекал через овраг и впадал в Волгу. Мытищев ручей мог располагаться выше по течению, определяя межу земельных владений слободы. Его название происходило от слова «мыто» – плата за проезд и провоз товаров. В местности ручья, вероятно, в удельные времена собиралась пошлина с проходивших по Волге судов. Одно время данное право, «пудовый вес», по грамоте великого князя Василия II Темного принадлежало Покровскому монастырю; позднее Андрей Большой заменил его денежным пожалованием.
Вероятно, Мытищев ручей соответствовал Студенецкому ручью, являясь одним из вариантов названия. По крайней мере, с ним соседствовало забытое ныне «Десятовское поле, Стюденец тож». Название Студенецкого или Студицкого ручья (Студенца) тоже заслуживает внимания. Оно происходило вовсе не от свойств воды, как может показаться на первый взгляд, а от стоявшей в тех местах церкви Преподобного Феодора Студита, освящённой в честь известного византийского святого и церковного догматика VIII-IX столетий, настоятеля Студийского монастыря в Константинополе. Также, вероятно, Заяцкий и Студенецкий ручьи составляли включавшую несколько рукавов единую водную систему – поэтому их названия зачастую дублируются.
Возможно, Заяцким является небольшой ручеек, вытекающий из леса в районе Боровых улиц. Дальше он течёт через березовую рощу, огороды, железную дорогу и впадает в озерки близ пляжа и грузового порта. Далее из-под железнодорожной насыпи вытекает в Волгу. О Студенецком ручье трудно сказать что-то определенное. Возможно, он имеет отношение к заболоченной канаве вдоль Камышевского шоссе. Далее ручеёк протекает через сады и впадает в Волгу. Но это лишь искажённые верховья – нижнее течение и устья двух ручьёв полностью затоплены водами Угличского водохранилища.
Как известно, та же судьба постигла и Входо-Иерусалимскую слободу. Её территория – ныне акватория водохранилища напротив пляжа и ГЭС. Слобода и каменный храм XVIII-XIX веков располагались напротив линии Интернациональной (Большой Троицкой) улицы – примерно в километре от окончания улицы. Соответственно и обширное прилегавшее пространство западных окрестностей города на выступавшем мысу при изгибе Волги превратилось в огромный залив.
Владения Покровского монастыря простирались узкой полосой вдоль берега Волги – от слободы до устья Камышева ручья, а городские земли с западной стороны имели выход к Волге длиной 300 саженей (650 м) лишь вблизи посада. Монастырь утратил владения в соответствии с реформой 1764 года, но линия межи в тех местах, служившая границей между городом и уездом, оставалась неизменной вплоть до 1930-х годов.
За Камышевым ручьём располагалась основная часть вотчины. Примерно в 1480-х годах князь Андрей Большой выкупил у Воскресенского монастыря деревни Черкасово, Назарово, Осташево, Левайцево и другие и пожаловал Покровской обители. Деревня Новоселки в XVI-XVII веках именовалась селом Новым – там была деревянная церковь Рождества Пресвятой Богородицы, разрушенная в Смутное время. Также на берегу Волги между устьями Грехова ручья и речки Передерихи, в Тимошкинском бору, в 1489 году преподобным Паисием и учеником Адрианом был основан Никольский Грехозаруцкий монастырь, ставший приписным к Покровскому, просуществовавший до Смуты.
С Входо-Иерусалимской слободой соседствовала Сретенская. По всей видимости, в древности это была одна из посадских слобод, где находился храм «Стретения Господня на Горицах». В 1624 году царским указом её приписали к левобережному Богоявленскому мужскому монастырю, но поскольку та обитель не смогла возродиться после событий Смутного времени, Сретенская слобода оказалась во владении Алексеевского монастыря. Очевидно, далее в соответствии с посадской реформой 1649 года горожане добились возвращения тех земель посаду.
Сретенская слобода располагалась на возвышенности вблизи Московской дороги, – вероятно, ныне это местность в начале улицы Луначарского (Дмитриевской). На улицах Волжской и Опарина заметен значительный перепад рельефа (подъём в южном направлении), позволяющий выявить на современном пространстве давно забытые старинные топонимы. Та самая возвышенность в древности именовалась Полуденными Горицами, поскольку располагалась к югу от посада. Обширное пространство на возвышенности называлось Верховским полем. Живописная местность у Камышева ручья и далее к Грехову ручью являлась Красным полем. Где-то в тех местах находился один из загадочных колодцев-зеленцов, чьё значение ещё предстоит определить. Выступавший на береговые холмы лес именовался Кислицким бором, – вероятно, он был продолжением леса-Рыжечника, окаймляющего городскую территорию с южной стороны.
Где-то по соседству было Кислецово поле. Так могли называть пространство по склону горы и береговые низменности, спускающиеся к Волге. Конечно, большая часть этой территории утрачена, но характерные особенности заметны в поле близ садов, гаражей и пляжа. Ту же местность около Входо-Иерусалимской слободы именовали Чёртовым полем, – вероятно, учитывая топкий болотистый характер и сложный рельеф. Аналогичный топоним бытовал и близ восточной окраины города, но там объяснялся якобы существовавшими металлургическими ремесленными производствами.
В современной ситуации вполне уместно утверждать, что дорога на пляж и в порт по улице Луначарского – это спуск с Полуденных Гориц и Верховского поля. Низины у гаражей и садов – это Кислецово поле. Таким образом, неприметная обыденная территория вполне может обрести историческое прошлое и овеянные древними традициями названия.
В завершение как не вспомнить Владимирскую слободку «что на всполье» и Сёмичный двор – «Убогий дом» близ западной и южной окраин Песоцкой слободы – Заручья (местности за Троицким ручьём). В тех местах проходила целая сеть старинных дорог. Среди них был путь от посада во Входо-Иерусалимскую слободу и к переправе в Покровский монастырь, начало Новосельской, Верховской и Щабровской дорог, некоторые из которых могли отходить от Московской. В данном контексте можно отметить, что Сретенская и Входо-Иерусалимская слободы вовсе не случайно получили свои названия – данные посвящения, как правило, намеренно выбирали для храмов при въезде в город. В Угличе, словно встречая путников, они отмечали верховье Волги и въезд со стороны Москвы. В этом заключалась сакрализация пространства, стремление придать родным местам сходство со Святой землёй, где происходили евангельские события. Но за минувшие столетия Угличский край досадно растерял те яркие исконные объекты и топонимы.
