Собор Угличского Покровского монастыря: к вопросу о формировании и изменении облика

В числе колоссальных невосполнимых утрат культурного наследия, понесенных Угличским краем в ХХ веке, несомненно, первое место занимает Покровский монастырь – замечательный архитектурный ансамбль и его важнейшая составляющая – уникальный древний собор. Покровский собор хранил память о князе Андрее Васильевиче Большом и подвижнике благочестия преподобном Паисии, являлся одним из первостепенных созданий «Золотого века» Углича – второй половины XVстолетия.

На протяжении четырехсот пятидесяти лет своего существования храм неизменно вызывал восхищение современников, почетно именовался «соборной великой каменной церковью» (1). Действительно, один крупнейший монастырских храмов своего времени, подлинный памятник эпохи внушал уважение, привлекал внимание простых паломников и искушенных исследователей. Покровский собор всегда вызывал интерес, в период XIX– начала XX веков ему было посвящено множество научных и популярных работ. Несмотря на давнюю трагическую утрату, он служит объектом исследований и в наше время.

При этом необходимо отметить, что большинство публикаций имеют обзорный характер, содержат краткий анализ облика, историко-культурного значения храма. Опираются на давно известные, введенные в научный оборот сведения из Жития преподобного Паисия, Угличского летописца и публикаций XIXвека. Среди изданий, несомненно, первостепенное значение имеет книга архимандрита Антония (Павловского) «Угличский Покровский монастырь», опубликованная в Ярославле в 1870 г. Данная работа содержит наибольший объем сведений по истории храма, этапах изменения его облика. Она основана на сохранявшихся в тот период документах монастырского архива.

К сожалению, в последующее время в основном использовались и анализировались доступные сведения и не предпринимались попытки дополнить, расширить имеющуюся информацию. А, между тем, это необычайно важно, учитывая значение Покровского собора в истории отечественной архитектуры и встречающиеся в настоящее время утверждения, что к созданию его первоначального убранства был причастен выдающийся живописец Дионисий. На последнем обстоятельстве и ранней истории храма остановимся более подробно. Также рассмотрим последующие перестройки, художественные работы различных мастеров в поздний период. Обзору основных этапов истории храма, изменениям его внутреннего убранства посвящена данная статья.

Обозначенный монастырь существовал уже в период правления великого князя Василия IIТемного, который даровал ему «пудовый вес» – право собирать пошлину с проходивших по Волге судов (2). Возможно, в ранний период он назывался Богоявленским. В 1466 г. по приглашению князя Андрея Большого (1462-1491 гг.) в Угличское княжество прибыл старец Паисий из Троицкого Колязинского монастыря. Он, вероятно, выбрал для поселения небольшую обитель на левом берегу Волги при устье речки Мимошни и занялся ее устроением. В 1479-1482 гг. при поддержке князя возводится значительный каменный собор, по обретенной иконе получивший посвящение во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

По сведениям Жития «Преп. Паисий с братиею принимал самое живое и непосредственное участие в построении церкви, собирая камни для основания храма и нося в монастырь, иногда улучшая по ночам дневную кладку мастеровых, иногда же внося кирпичи на стены или известь» (3).

1 октября 1482 г. храм был освящен ростовским архиепископом Иоасафом в присутствии многих представителей ростовского и угличского духовенства, княжеской семьи, местной знати и огромном стечении народа. Освящение величественного собора, вероятно, стало наиболее торжественным и памятным событием в истории Угличского княжества.

В Житии преподобного Паисия сообщалось: «И во утрие святиша соборную великую ону церковь во имя пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Покрова, а малую церковь во главе во имя преподобнаго отца Герасима, иже на Иордане» (4). Придел, размещенный в завершающем барабане четырехстолпного собора, был важной, требующей изучения особенностью первоначального облика здания. Еще одной особенностью являлась ориентация алтаря не на восток, а на юг.

По сведениям Жития вновь построенный собор был украшен «иконами и книгами, и стенным писанием по местом» (5). Этому, казалось бы, обычному упоминанию уделили внимание многие современные исследователи, высказав предположения, что в создании убранства храма мог принимать участие прославленный древнерусский живописец Дионисий.

В частности, Н.К. Голейзовский пишет: «Для новых храмов требовались иконы, а некоторые каменные постройки ждали росписи. Письменных свидетельств об участии Дионисия в живописных работах на территории Угличского княжества обнаружить пока не удалось. Но если согласиться с высказанными мною ранее соображениями о несомненности рабочих контактов между Дионисием и Андреем Большим, то станет очевидно, что, находясь на службе у этого князя, знаменитый иконописец не мог не принимать участия хотя бы в наиболее ответственных из финансируемых Андреем мероприятиях. Во всяком случае, совершенно неправдоподобно выглядело бы предположение, что Андрей Угличский, заказав Дионисию драгоценный деисус для отдаленного Каменного монастыря, отказался от намерения украсить его произведениями церкви и монастыри собственного княжества, о которых проявлял столько заботы.

В этой связи можно вспомнить, например, что в 1482 году князь Андрей дарил «иконы многия» Кассиану Учемскому, снабжал иконами и возведенные позже храмы его обители. С пристальным вниманием относился Андрей Васильевич к постройке и украшению Паисиева Покровского монастыря» (6).

А.Н. Горстка на основе выводов Н.К. Голейзовского также утверждает: «И сейчас есть все основания полагать, что росписи собора Покрово-Паисьева монастыря 1484-1485 гг. выполнялись артелью этого великого русского художника. К сожалению, подтвердить или опровергнуть это вряд ли когда-нибудь удастся – сожженный поляками в Смутное время, взорванный и ушедший под воду в советское, собор навсегда сохранил тайну авторства своей дивной росписи» (7).

Версия также оказалась близка В.А. Гречухину (8) и В.В. Денисову. В монографии «Монастыри и культура Угличского Верхневолжья» в частности, говорится: «Вполне возможно, что в 80-х гг. XV в. художественная артель Дионисия работала в Угличе, принимая участие в росписи стен и написании икон для Покровского собора. К сожалению, в местных монастырях не сохранилось никаких следов древних росписей, поэтому проверить сейчас это предположение не представляется возможным» (9).

Отметим, в тексте Жития сообщается, что стенное письмо Покровского собора было выполнено «по местам», т.е., интерьер на раннем этапе, очевидно, расписан не в полном объеме. Росписями могли быть покрыты отдельные участки стен и сводов, наиболее важные в каноническом и композиционном плане. Данное обстоятельство закономерно и естественно, поскольку украшение росписями интерьера значительного храма – весьма дорогостоящее дело. В Угличском княжестве, очевидно, только имевший более высокий статус и меньшие размеры городской Спасо-Преображенский собор получил полный цикл росписей.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что построенный в 1479-1482 гг. по инициативе преподобного Паисия и князя Андрея Большого каменный собор Покровского монастыря имел иконостас и росписи наиболее важных участков стен и сводов, к созданию которых могла быть причастна артель выдающегося живописца Дионисия.

Проследим дальнейшую судьбу храма. 6 июня 1504 г. умер преподобный Паисий. Далее, как пишет архимандрит Антоний, «С плачем погребли ученики тело своего блаженнаго учителя близ воздвигнутой им Покровской церкви. Вскоре над могилою его поставлена была часовня» (10). Преподобный Паисий был погребен около северо-восточного угла храма. При этом напомним, что алтарные апсиды собора были обращены не на восток, а на юг. Располагавшаяся на противоположной стороне гробница также занимала почетное место – напротив обращенных к берегу Волги Святых ворот. В дальнейшем на почитаемом месте сформировался небольшой придельный храмовый комплекс.

В заключительной части Типографской летописи содержится заслуживающая большого внимания запись: «Лета 7032, месяца октября, священна церковь Покров святи Богородици на Углече у Покрова, кирпичная, а в ней придел Богоявление» (11).

Сообщение летописи означает, что Покровский собор был освящен в октябре 1524 г. и в храме также размещался придел во имя Богоявления Господня. Некоторые исследователи интерпретировали запись, как сообщение о завершении строительства собора в 1524 г. и на этой основе датировали его более поздним временем, ломая угличскую традицию. В данном вопросе необходимо обратить внимание на содержащуюся на следующем листе запись о Никольской церкви: «Лета 7034-го в обители пречистыя Богородица и частнаго ея Покрова в приделе Богом спасенаго града Углеча съвршена бысть и священна церкви святаго чюдотворца Николы под Колоколы» (12). Важно, что в первом случае говорится только об освящении, а во втором – «совершена бысть и освящена», т.е. подразумевается завершение строительства нового Никольского храма «под колоколы».

Можно предположить, что переосвящение Покровского собора в 1524 г. было связано с какими-то ремонтно-строительными работами, – что и неудивительно, поскольку после его постройки прошло уже более сорока лет, храм уже в тот период мог страдать от наводнений, как происходило достаточно часто в XVIII-XIXвеках.

Заслуживает большого внимания сообщение о наличии Богоявленского придела. Он упоминается и в более позднем описании храма, содержащемся в Писцовых книгах Угличского уезда 1629-1631 гг. со ссылками на Писцовые книги 1596-1597 гг.: «…а на монастыре: церковь Покров Пресвятыя Богородицы да предел Богоявления Господа Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа, да другой храм Николы Чудотворца подколоколы, каменные…» (13). – Принято считать, что в Покровском монастыре существовала Богоявленская церковь, являвшаяся древнейшим храмом, вновь отстроенная в камне в XVIвеке. Но так ли это? Помимо Богоявленского придела о ней нет заслуживающих полного доверия упоминаний. Известная по рисункам и фотографиям каменная Богоявленская церковь с трапезной, судя по архитектурным формам, явно была построена во второй половине XVIIвека.

Из этого можно сделать вывод, что в Покровском соборе изначально или с 1524 г. существовал придел во имя Богоявления Господня. Поскольку нет упоминаний о каких-либо пристройках, с большой долей вероятности он мог размещаться в дьяконнике храма.

Дальнейшая история Покровского собора связана с трагическими событиями Смутного времени начала XVIIвека. Примерно в 1609 г. при одном из нападений на город войск польско-литовских интервентов был взят приступом Покровский монастырь. При этом каменный собор стал последним убежищем, местом гибели братии и окрестных жителей. В Повести о разорении града Углича подробно описывается это событие:

«Егда же, по посечении дивнаго отца Антония со двоюнадесятицею братии, ворвавшися во обитель, грабляху оутварь и имения церковная. А наипаче прибегоша к церкви, в ней же бяху братия с гражданы, запершеся ту пребываху, ови во главу церковную взыдоша, в неиже церковь потаенна. Но и тии смерти не избыша. Предел неки, в немже почиваше преподобны Паиси, двери онои отламавше и раку разсекоша, злато и сребро с нее содравше, по себе разделиша. И приступляше к соборной церкви, биюще двери бойницами жестоко. И сокрушиша, и оуслыша во святой церкви плачь и рыдание велие, яко поколебатися зданию. Глаголаху друг ко другу: «Увы нам, братия! Оувы, горе! Се тирани приспеша, се мечи обнажают, простите отцы и братия!» И абие ворвавшеся литва в церковь, нача сещи жестоко. И падающе главы старческая, и граждан семо и овамо омнажахуся плещи, обагряются кровию. И сотвориша тогда сечу лютеишую, и посекоша в то время иноков четыредесять, а граждан более тысящи посекоша. А оутварь церковную пограбиша, натаскавше серы и хврастия, зажгоша телеса и каностас. И отвориша пламень вели, и зажжеся церковь подобие свещи. Бывшая же братия и граждане в потаенной церкви – сопрягошася, яко на сковраде» (14).

Из приведенного описания следует, что враги разграбили место почивания мощей преподобного Паисия, затем выломали двери собора и учинили в храме страшную резню. Потом храм был подожжен изнутри, отчего погибли укрывшиеся в приделе преподобного Герасима Иорданского.

Вероятно, основываясь на каких-то существовавших в монастыре сведениях, архимандрит Антоний и К.М. Ярославский писали, что в результате трагических событий Смуты собор был наполовину разрушен, от него остались одни стены (15). Обрушение сводов и барабана могло произойти от описанного значительного пожара, выгорания деревянных связей.

Далее, как пишет архимандрит Антоний, возобновление храма последовало в 1619 г. Но он был восстановлен не в первоначальном виде. В последующее время собор становится пятиглавым и, таким образом, приобретает более традиционный вид. Вместо придела преподобного Герасима Иорданского возводится световой центральный барабан, но размещавшаяся в северо-западном углу внутристенная винтовая лестница сохранялась, выделяясь округлым выступом в интерьере и контрфорсом на фасаде.

В нашем распоряжении нет описаний храма XVIIвека, наличие пятиглавия фиксируется в Описных книгах 1702 г.: «Покровский м-рь на р. Волге и на усть рчк. Немошни, а в м-ре церковь во имя Пречистые Б-цы Покрова каменная, построена о 5 главах, а в церкви Божия милосердия образов. Средняя глава обита железом белым, а все кресты железные обиты жестью, 4 главы обиты деревянною чешуею; а по мере церковь с олтарями длиннику 12 саж., поперешнику 10 саж. с аршином» (16). Также можно отметить упоминание большой главы при ремонте 1650 г. (17).

При этом, возможно, сооружение пятиглавия произошло не в 1619 г., а позднее – в последующие десятилетия XVIIвека. Но также не исключено, что храм был единовременно восстановлен на раннем этапе и получил новое завершение. Вплоть до 1619 г. происходили нападения на Углич отдельных польско-литовских отрядов и разбойничьих шаек, город и окрестности были значительно разорены. – Но уже в 1620-х гг. в Алексеевском монастыре велось значительное каменное строительство. Поэтому не вызывает удивления, что в Покровском монастыре также могли вестись строительство, активные восстановительные работы. Также необходимо учитывать, что уже в XVIстолетии пятиглавые завершения стали распространенным атрибутом многих значительных монастырских соборов.

Можно задаться вопросом, – могли ли в описанных условиях сохраниться первоначально выполненные росписи? Произошедший пожар и значительное разрушение делают данное обстоятельство сомнительным. Росписи не упоминаются в Описных книгах 1702 г. Вероятно, длительное время Покровский собор оставался нерасписанным. Это неудивительно, поскольку в XVIIстолетии в Угличском крае не были созданы значительные ансамбли храмовых росписей, да и в следующем XVIIIстолетии целостно расписанные интерьеры были редкостью, являлись атрибутом наиболее обеспеченных городских церквей. Несмотря на то, что собор Покровского монастыря признавался вторым по значимости храмом Угличского края после городского Спасо-Преображенского собора, монастырь длительное время оказывался не в состоянии завершить внутреннее убранство важным атрибутом.

В XVIIвеке компактный объем собора был дополнен приделом Священномученика Антипы, епископа Пергама-Ассийского. Небольшой одноярусный объем был пристроен к северо-восточному углу, заменив часовню над гробницей преподобного Паисия – отныне придел служил местом упокоения почитаемого святого. Время появления придела неизвестно. Архимандрит Антоний обращает внимание, что в описании посещения обители царем Алексеем Михайловичем в 1650 или 1654 гг., предпринявшим попытку освидетельствовать мощи, упоминается часовня (18). Придел значится в Описных книгах 1702 г. (19), – вероятно, он был построен во второй половине XVIIстолетия.

В XVIIIвеке четверик собора дополняется другими пристройками. Так, в 1757 г. около западных дверей сооружается паперть. В 1762 г. к приделу пристраивается теплая трапезная, расположенная небольшим протяженным объемом вдоль северного фасада собора. Очевидно, по отношению к придельной трапезной главный северный вход в собор поименован западным – таков оригинальный нюанс разноориентированных алтарей храма. Трапезная и паперть получили деревянные накатные потолки. Также в какой-то период к западному фасаду собора, около дьяконника, было пристроено небольшое помещение для ризницы с расположенной под ней палаткой (20).

В 1769 г. по благословению епископа Афанасия рядом с приделом Священномученика Антипы, в восточной части трапезной был размещен придел Святителя Димитрия Ростовского (21) – вместе они образовали подобие небольшого теплого храма при соборе.

Далее можно изучить внутреннее убранство. В Описных книгах 1702 г. описывается размещавшийся в соборе значительный традиционный тябловый иконостас с полным каноническим набором икон. В его местном ряду размещались двери царские с резными вызолоченными столбцами и сенью, многочисленные богато украшенные иконы. В деисусном ряду по сторонам центрального образа Спаса были 22 иконы, в праздничном – 25 икон, в пророческом и праотеческом рядах – по 28 икон. Образы были разделены обложенными позолоченным серебром столбцами. Многочисленный набор небольших «штилистовых» икон размещался над царскими вратами и местным рядом. Также образы были в киотах у клиросов и около двух опорных столбов храмовой части. Завершали убранство три медных паникадила, каменное архимандричье место, покрытое лазоревым сукном, и два каменных же клироса. В храме были железные двери, в окнах слюдяные рамы, железные решетки и ставни. Но уже тогда в шесть проемов центрального барабана были вставлены стекольчатые окончины.

В приделе Священномученика Антипы значатся «двери царские на каменное дело по золоту и по серебру, травы писаны», – очевидно, алтарь был отделен каменной стеной с расписным порталом, служившей основой иконостаса. Над местным рядом размещался деисусный, состоявший из 11 икон (22).

В Описи 1764 г. фиксируется изменившееся убранство собора. Меняется состав и расположение икон. Над местным рядом значится столярный пояс «дванадесятых праздников и страстей Хр-вых 24 образа; в деисусах Спасителев обр., Богородичен и Предтечи, на них 3 венца сребряные позолоченые гладкие; по сторонам архангельских, апостольских и святительских 20 лик; в пророческом обр. Пресв. Б-цы Киевопечерския, по сторонам пророческих 24 лика; в праотеческом обр. Господа Саваофа, по сторонам праотцев 24 лика; пред деисусами 3 паникадила медные, в том числе одно большое весом 8 пуд., у них 3 кисти шелковые; над поясами вверху на Кресте Распятие Господа нашего Иисуса Христа резное во иконостасе резном позлащенном, по сторонам онаго Распятия предстоящих Богоматерь, Иоанна Бог., писанные на цках страсти Господни в клеймах резных посеребрены, перед ним лампада спускная медная; в 5 поясах иконостас новой фляновой позолочен золотом и сребром местами и красками».

Вероятно, здесь описывается сменивший прежний тябловый новый колончатый иконостас с объемной «флемской» резьбой. В его завершении размещаются Распятие с предстоящими и клейма страстного ряда. Их дополняют резные позолоченные и посеребренные обрамления. Очевидно, данный иконостас отличался богатым убранством, помимо резьбы включавшим золочение, серебрение, полихромную окраску. Архимандритское место и клиросы в тот период были уже не каменные, а деревянные столярные, обитые зеленым сукном.

В приделе Священномученика Антипы значится позолоченный и посеребренный столярный иконостас, состоявший из местного и деисусного рядов. «Двери царские на каменное дело» уже не упоминаются (23) – стена могла быть разобрана уже в тот период или это произошло впоследствии, как обозначено на двух планах 1838 г. (24).

В 1774 г. на соборе подрядчиком ярославским купцом И.Е. Набатовым за 150 рублей были сооружены железные стропила и крыша (25). Возможно, тогда установлены и новые железные главы, что сформировало известный по чертежам, рисункам и фотографиям силуэт храма. Прежде существовавшее позакомарное покрытие могло быть скрыто под скатной крышей на том этапе или в более ранний период.    

Значительный объем работ в Покровском соборе проводится на рубеже XVIII-XIXвеков, о чем сохранились сведения в многочисленных архивных документах, – в частности, в записях Маклерских книг. Все эти работы осуществлены при игумене Игнатии.

29 июня 1793 г. настоятель заключил контракт с мастером живописного дела дьячком угличской Воскресенской церкви Афанасием Гавриловым. Мастер обязался выполнить следующее:

«…зделать в церкви Преподобнаго Паисия живописною по нижеследующему работою наилучшею на масле и прочною, а именно: во с[вя]том олтаре и в церкви, заготовя стены два раза, в третий выкрасить краскою на масле ж дикою. Зделать над клеймами ленты разными красками. На правой стороне зделать жегисталы и пустить из них цветы. В олтаре и церкви карнис и рамы все раскрасить разными красками и поделать фигуры и гирлянды. Написать в окошках и высподи, и тому тумбы. На стенах столбики ис красок. В олтаре зделать в трех клеймах образы Спасителя, Богоматери и Предтечи. В церкви зделать в небе Господа Савваофа с сиянием. Над коностасом Распятие с Предстоящими. По сторонам свода в клеймах Страсти Господа нашего Иисуса Христа. Итого в олтаре и в церкви написать четырнатцать штук. Икон написать вновь на старых цках в местном поясе: Спасителев, Преподобнаго Паисия, Священномученика Антипы. На левой стороне – Богоматери. Над царскими вратами один образ неболшей. Во втором ярусе пять образов. За Гробом Преподобнаго Паисия образ Богоматери. А всех на стенах и цках дватцать пять штук. Зделать мне, подрятчику, и протчюю всю оную работу из своих материалов и своими работниками. От монастыря ничего не требовать. А за всю оную работу мне подрятчику от игумена получить сто пятдесят рублев. И да того ж числа в задаток получить дватцать пять рублев, а протчие получать по усмотрению моей работы. А сработать всю вышеозначенную работу в тысеща в семьсот девяноста четвертаго года на первое число месяца июля безотговорочно и непременно» (26).

Из документа следует, что живописец Афанасий Гаврилов должен был полностью расписать придел, выполнив четырнадцать клейм и орнаменты в виде архитектурных деталей, также написать на старых досках иконы для иконостаса. Примечательно, что придел Священномученика Антипы здесь поименован посвященным преподобному Паисию, – очевидно, он имел двойное посвящение, сведения о чем встречаются неоднократно. Данные работы, выполненные в 1794 г. за 150 рублей, также упоминает архимандрит Антоний и добавляет, что росписи были поновлены в 1818 г. Иваном Григорьевым Долговым (27).

Далее происходит значительный цикл работ в соборе, существенно меняющих облик древнего храма. 31 июля 1798 г. по договору с игуменом Игнатием берет подряд на каменные и штукатурные работы Семен Матвеев Костицын – крестьянин Ярославского уезда, деревни Мостца, вотчины помещика В.А. Васильчикова.

Он со своей артелью обязался «в соборной их Покровской церкви зделать местами каменную и во всей церкви штукатурную работу. А имянно: 1-е. Одиннатцать окошек разобрать и двенатцатое пробрать вновь и зделать в длину три аршина с половиною и в ширину полтора аршина. И все оные окошки зделать равномерными и где следует приподнять оные вверх или опустить вниз. Печуры закласть и где потребно будет обтесать или закласть. Поправить каменной работы всей церкви и внутри, и снаружи в окошках сделать разные… В трех главах в окошках накласть от кровли вверху кирпичом на четверть или на пол аршина. Для околниц выбрать четверти и, вставя окольницы, застеклить. Учинить трои двери зделать каменною работою. Седины, где есть, пробрать, и оные заделать с прочностию. Для горну выбить печуру и провесть трубу на лицо. Одним словом, всю каменную работу во оном соборе как приказано будет исправить с прочностию безотговорочно. 2-е. Обить, как в олтаре, так и во всей церкви накрасно, чтоб было наподобие краснаго кирпича. 3-е. Щекотур сделать самой лутчей работой. В главе зделать клеймо, внизу главы зделать карниз особой. Також в олтаре и во всем соборе на стенах и столпах, и в арках зделать карнизы – вверху сухарями и с меделионами, а в другом ниже, какой назначен будет сложенному около окошек и дверей. Как в главах, так и во всей церкви зделать тяги и в приличных местах положить по четыре репейка на каждом. В олтаре зделать три клейма – одно из них болшее, одно поменше. В церкви зделать шестнатцать клеем в разных местах, какое и где назначены будут. И все оные убрать приличною работою, буде ж связи покрыть пристойными штуками».

Из сказанного следует, что мастерам следовало растесать первоначальные небольшие окна и привести их к одинаковым размерам, переделать входы, заделать ненужные печуры, пробить каналы для отопительной системы и выполнить необходимую вычинку. Кроме того сбить в интерьере всю штукатурку и оштукатурить заново, выполнив лепной декор: рамки для живописных клейм, тяги и карнизы с различным классическим декором. Подрядчик Семен Матвеев Костицын должен был начать каменную работу с 7 августа 1798 г. и выполнить в течение трех недель. Затем приступить к сбиванию штукатурки. По окончании полагалась плата – 125 рублей. Новую штукатурку и лепнину надлежало начать делать с 10 мая 1799 г. и завершить к 20 июля. При начале работ получить на хлеб 20 рублей. Полная стоимость составляла 360 рублей, которые получать по усмотрению работы (28).

Итак, в 1799 г. в древнем соборе были растесаны окна и полностью уничтожена древняя штукатурка, возможно, хранившая какие-то остатки первоначальных росписей. Далее в отделанном лепниной интерьере следовало выполнить новые росписи, для чего был приглашен живописец Василий Павлов Берегов – «града Калязина мещанин».

Он по договору от 4 июля 1799 г. обязался: «в соборной Покровской церкви на стенах в семнатцати клеймах, первее вычистив оные кирпичом или пемзою, выгрунтовав с прочностию, написать святыя иконы ис Киевопечерскаго Акафиста Софии Матери, каковые и где по приличию от него, настоятеля, приказаны будут, самым лутчим живописным художеством, с подписанием части кондаков и икосов. А четыре Херувима албастровые отживить. Из своих материалов и быть на своем содержании. Штукатурную ж работу от повреждения оберегать. А за оную свою работу, за каждое клеймо по договору получить по шести рублей. И квартиру нам монастырскую. Вступить во оную работу сего ж июля 4 числа, а окончить всю оную работу августа к 15-му числу. И от оной работы никуда не отлучатся. В задаток получить мне Берегову денег сорок рублей из договорных. Кроме ж сего ничего от монастыря не требовать. А издостальные, когда и сколько потребно будет, по усмотрению работы получить на нужные расходы. А по окончании всей работы получить денег оставшее число по ращету» (29).

В.П. Берегов в семнадцати обрамленных лепных декором клеймах должен был выполнить росписи на тему акафиста, с подписанием части кондаков и икосов. Кроме того, расписать лепных херувимов.

Вскоре работы в интерьере храма продолжились. По договору от 9 апреля 1801 г. московский мещанин Дмитрий Евстафьев Калемин обязался вызолотить и окрасить новые киоты около двух опорных столбов: «резь, дорожники и карнизы, равно и в тумбах и пилястрах, также около настоятелного места и клиросов, заготовя, вызолотить червонным золотом по полименту самым лучшим мастерством. А гладкие места прикрыть белилами, а сверх белил немецкою краскою, белым шифервесом, и потом прикрыть белым спиртовым лаком. И во всем подобно зделать, как в церкве в селце Бурмасове» (в усадебном храме дворян Кашкиных, в нескольких верстах от монастыря на берегу реки Корожечны). Работу полагалось выполнить за два месяца, за что получить 225 рублей (30).

В 1804 г. «художник золотарного искусства» крестьянский сын из деревни Левайцево экономического ведомства Угличского уезда Евграф Иванов Меншаков подрядился привести в порядок ранее описанный старинный иконостас. За 200 рублей он должен был «в Покровской церкве в иконостасе, во всем первом ярусе прежде старое золото и серебро счистить и заготовить, и вызолотить 1-го № золотом по гулфарбе, а в тумбах двойником. А где следует, положить серебро. Также и красками поправить, где будет надобность. А в других ярусах вызолоченную резь, ежели где будет надобность, поправить и прибить. На царских вратах, где обвалилось золото, тож вызолотить 1-го № золотом». Работу следовало выполнять ему самому вместе с работниками. Из договорной рядной суммы следовало приобретать вместе с игуменом золото и серебро – такое положение всегда присутствовало в контрактах на позолотные работы – во избежание использования мастерами материала худшего качества. Срок был определен с 6 мая по 10 июня 1804 г. (31).

В 1809 г. в соборе был уложен пол из чугунных плит – весом 254 пуда и стоимостью 380 р. 75 к. (32). Эта мера завершила осуществленное на рубеже XVIII-XIXвеков масштабное переустройство интерьера древнего собора. От прежнего облика сохранялись только основные архитектурные объемы и предалтарный иконостас. Стены получили лепной декор и новые росписи.

Одновременно велись работы в приделе Священномученика Антипы. В том же 1804 г. сын дьячка села Некоуз Мологского уезда Павел Григорьев Голиков подрядился за 200 рублей написать новые иконы для иконостаса: «мне, Голикову, написать живописью в состоящей во оном Покровском монастыре в теплой церкви во имя Священномученика Антипы во иконостасе всего дватцать пять икон, какие назначены будут. С тем чтоб ничем не ниже были написаны против данного для обрасца – образа Рождества Спасителя нашего, которой мною подрятчиком и подписан». Работу следовало выполнить с октября 1804 г. по май 1805 г. (33). Можно предположить, что заказанные в 1793 г. живописцу Афанасию Гаврилову 25 икон не были написаны или не удовлетворили заказчиков – поэтому заказ выполнялся через десять лет другим мастером.

Почти одновременно, 28 октября 1804 г., был заключен контракт на золочение и покраску придельного иконостаса. Подряд должны были выполнить Е.И. Меншаков и Николай Лаврентьев Сакулин – крестьянский сын Рыбинского уезда экономической Кормской волости деревни Арефина. Им надлежало «в церкви Священномученика Антипы вновь зделанный иконостас без изъятия весь заготовить и поставить на нем краску подобно, как в селце Бурмасове в предельной Преображенской церкве, с прочностию, а равно резбу и клейма, капители, колонны и пилястры и, что и как приказано будет, вызолотить золотом перваго номера на полимент самою чистою работою и с прочностию к маию месецу будущаго года. Получить нам за всю оную работу и на покупку материала и золота четыреста рублей» (34).

Из документа следует, что для придела был изготовлен новый иконостас, – возможно, именно по этой причине понадобилось написать иконы.

Велись работы и в другом приделе – во имя Святителя Димитрия Ростовского. 15 мая 1817 г. все тот же неутомимый игумен Игнатий заключил договор с угличским посадским Е.И. Меншаковым на ремонт, покраску и золочение иконостаса. В документе говорилось: «мне Иванову во оном Покровском монастыре в теплой церкви Святителя Димитрия, Ростовскаго Чудотворца, резбу, которая отпала, подобрать и приклеить. Иконостас, гладкое столярство, выкрасить синей яхонтовой краской под лак с прочностию, а колонны, какой приказано будет. А резбу, начиная с царских врат, и дорожники на всем оном коностасе и колонны, и базы, не исключая ничего, первономерным червонным золотом вызолотить на полимент против пробы данной капители. И естли что против оной пробы сработано не будет, то мне подрятчику переработать оную работу в три м[еся]ца. И за всю оную работу и на покупку красок, лаку и протчаго материалу и золота получить мне подрятчику тысячу рублей. Золото ж покупать вместе с игуменом Игнатием. И более ничего от манастыря не требовать. В задаток получить мне подрятчику из вышеписанной суммы на покупку красок сто рублей, а протчие денги получать по усмотрению моей работы, а впредь не требовать. А досталные двести рублей получить мне подрятчику по окончании всей работы» (35).

Спустя четверть века после отмеченных работ предпринимается полная перестройка теплой церкви. Подрядчик Андрей Афанасьев Щербаков (крестьянин Нижегородской губернии Балахонского уезда села Катунок, вотчины генерал-маиора Кирилла Михайловича Нарышкина) 8 марта 1840 г. заключил условие с членами строительной комиссии: благочинным строителем Николо-Улейминского монастыря иеромонахом Даниилом, казначеем Покровского монастыря иеромонахом Иосифом и Угличского уезда Иерусалимской слободы иереем Симеоном Иоанновым. По условию следовало:

«1) В означенном Покровском монастыре в продолжении лета сего 1840 года мне Щербакову церковь теплую во имя святителя Димитрия Ростовскаго разобрать до основания. 2) Кирпич перечистить исправным образом и в клетки скласть. И оной употребить в новую кладку по имеющемуся плану. 3) Канавы вырыть до твердой земли и выбутить лутчим порятком. И, заложа вновь, отделать по плану и фасаду. Всю каменную работу, что окажется непрочно и несообразно плану и фасаду, то я Щербаков обязуюсь ответствовать по законам. 4) Творила открыть вне монастыря подле восточных ворот. Воду доставлять для оных монастырю. 5) Из двух проходов в придел Священномученика Антипы из Димитревской церкви выбрать столб и преобразовать в арку. 6 За всю означенную каменную работу условился я получить серебром» – 357 рублей 14 2/7 копеек (36).

Все строительные работы и создание убранства были выполнены сравнительно быстро на пожертвованные помещиком Михаилом Михайловичем Волынским средства – 3205 рублей. В 1849 г. В.И. Серебреников писал о Покровском соборе: «Недавно, на пожертвованную помещиком Волынским сумму, к этой церкви приделана прекрасная готическая паперть, также обновлены и увеличены находящиеся при церкви приделы, во имя Преподобнаго Паисия, (в котором и мощи его почивают) и Святаго Димитрия Митрополита Ростовскаго» (37).

К собору была сделана обширная пристройка вдоль всего северного фасада, заменившая небольшие объемы крыльца, трапезной и придела Димитрия Ростовского. Возможно, при этом и придел Священномученика Антипы и преподобного Паисия Угличского подвергся перестройке. Новое здание было выполнено в эклектичном стиле середины XIXвека, совмещающем неоготику и классический стиль. Оно имело протяженный фасад, разделенный на четыре части рустованными лопатками, завершенный с восточной стороны полукруглой апсидой. Между лопатками размещались сгруппированные по три стрельчатые окна с рустованными архивольтами и фигурными вставками, а также акцентированный порталом и стрельчатыми нишами главный вход в храм. Завершением объема служили фигурные ступенчатые аттики с полукруглыми нишами, столбиками и филенками.

Данная пристройка, несомненно, сделала храм более удобным для богослужений, имела самостоятельную архитектурную ценность, но при этом значительно заслонила северный фасад древнего собора, стала существенным вторжением в его облик.

Основные работы, очевидно, были выполнены в течение строительного сезона 1840 г. В следующем 1841 г. уже изготавливается иконостас, а в сентябре заключается контракт на его золочение и покраску. Заказ принял Николай Васильев Лимонов – дворовый человек Угличского уезда села Угольников, вотчины помещика Николая Семенова Мотовилова. Он обязался: «в Угличском Покровском монастыре в теплой церкви Святителя Димитрия, Ростовского Чудотворца, своим вообще материалом иконостас весь с клеймами, колоннами, капителями, базами, со всеми имеющимися на оном резными штуками, на столярстве дорожники, окладки, рамы, карнизы, платеки, царския двери, херувимы и сияния; словом, все должное под позолоту вызолотить мне Лимонову своим лутчим червонным полузолотниковым золотом, котораго из осми золотников, чтоб ни более было пятнатцати книг. По приличным местам покрыть лучшим матом по серебру. Колер делать по разчищенному левкасу… и всю везде резбу и протчее, как внизу, так и вверху золотить одинаковым искусством самым лутчшим мастерством, чтоб во всем, как в колере, так и в мате было совершенное сходство с имеющимся в монастыре образцом. 2-е. Гладь или тело на столярстве иконостаса и на крылосах по вышпаклевке окрасить лутчей голубою краскою (берлинскою лазорью или голубцом, чем будет приказано) и покрыть лутчим лаком. 3-е. Подготовку для позолоты делать самую прочную, чтоб от оной не было трещин, равно и чтоб не лупилась. Будет в той подготовке окажется что-либо непрочное и неисправное, в таком случае я Лимонов все оное должен смыть и переделать на свой кочт прочным и лутчшим образом. А равно и в позолоте, ежели будет какое хотя малейшее различие в золоте, колере и мате с образцом, все мне Лимонову переделать своим же кочтом. 4-е. Резбу ращищать так чисто, как оная была зделана резчиком, не убавляя из оной наималейшаго листочка и не заловля оную левкасом, а ращищать и приззолачивать самым лутчим мастерством. 5-е. Всю работу вообще производить мне на наемной квартире и всегда при работе находиться мне самому Лимонову. Мастеров и работников не иметь без законных видов, равно слабых и невоздержанных. Ежели таковые окажутся, в таком случае не отвечать монастырю, а отвечать мне Лимонову. 6-е. Золото для золочения, сколько онаго потребуется, равно серебро и краска, покупать на щет мой, Лимонова, где будет угодно монастырю, и платить денги за золото и прочие материалы из нижеписанной договорной суммы. Сколько будет употреблено денег на покупку золота и протчаго, я Лимонов должен без всякаго спора и противоречия принять в счет договорной суммы. 7-е. Книжки с золотом хранить казначею, получать мастеровым от него с роспискою. Когда выдет из оных золото, отдавать пустыя книжки казначею ж. 8-е. Начать мне Лимонову работу со дня заключения условия и кончить оную в мае месяце, а не далее. И всю резбу набрать и прибить на своих местах каждую штуку». Стоимость работы составляла 515 рублей серебром (38). В 1854 г. в приделе были выполнены росписи, авторство которых неизвестно.

9 января 1845 г. утвержден проект нового иконостаса для соседнего придела Преподобного Паисия Угличского. Судя по сохранившемуся чертежу, он был выполнен в эклектичном стиле, – сохраняя классицистическую основу с коринфскими колоннами, овальными медальонами, резным декором, иконостас имел тройное килевидное завершение с фигурками херувимов (39).

1860-м годом датируется новый важный этап изменения облика Покровского собора – в нем на средства рыбинского купца И.А. Зимина (1000 р.), петербургских купцов В.А. Пивоварова (1000 р.), А.И. Варгунина (100 р.), подпоручика П.П. Лейбгольца (100 р.), крестьян деревни Камышево Д.Ф. Хазова (250 р.) и А.И. Сергеева (50 р.) были выполнены новые росписи (40), сменившие прежние 1799 г.

Данные работы подрядился выполнить ярославский мещанин цеховой мастер Егор Кузьмин Дьяконов. 22 марта 1860 г. с настоятелем архимандритом Евангелом с братией было заключено условие, в котором говорилось следующее:

«1) Я Диаконов порядился украсить внутренность холоднаго храма Покрова Пресвятыя Богородицы стенным письмом, греческаго стиля лучшаго и высокаго достоинства. Клейма написать маслеными красками, около клеймов уборку анфрескаго искусства из рококо, а стены покрыть колером из кобальта. Во святом олтаре изобразить на Горнем месте Господа Вседержителя с предстоящими, на правой стороне Тайную Вечерю, а на левой Омовение ног и из Воскресных утренних Евангелий 11 клеймов. Вне олтаря в средней главе в куполе Господа Саваофа с херувимами и серафимами. Между окон Семь Чинов ангельских. На лопатках столбов 4-х Евангелистов. В сводах, к аркам примыкающих, видение лествицы Иаковом, видение купины Моисеем, видение Иезекииля, три отрока в пещи. В арках изобразить праотцев и пророков. В 18 клеймах над арками у задних дверей Благовещение Пресвятыя Богородицы и присудствие Марии Елизавете. Ниже карниза на трех стенах 15-ть клейм из жизни Спасителя, а во втором ярусе – из жизни преподобнаго Паисия и из его чудес 12 клеймов. Написать пояс на двух столбах 16 клейм: 8 из чудес Божией Матери и 8 из жития преподобных. На окнах 8 клейм преподобных. На Спасителе и Божией Матери венцы изобразить сиянием, а на прочих св. угодниках венцы написать отводинами из червоннаго золота. И все сие производить мне Диаконову собственными материалами и чтоб краски были лучшаго и высокаго достоинства и прочныя. Свойственныя же к щекотурке материал для подмосков, как то: обрешетник, тес, гвозди, мочальныя веревки, известка, алебастр, песок, должны быть от монастыря, а я Диаконов должен обелку оскоблить и перетереть, тяги и по стенам карниз обить и написать красками. И все сие должен произвесть своими материалами и на свой счет. 2) За всю вышеозначенную работу мне Диаконову получить от монастырскаго начальства две тысячи пятьсот рублей серебром, следующим образом: по заключении контракта 300 руб., по замощении лесов и по приступлении к работе 300 руб., по окончании сводов 300 руб., по окончании перваго яруса 300 руб. до карниза, по окончании средняго яруса 400 руб., по окончании столбов и окон 200 руб., по окончании последняго яруса 300 руб., по окончании олтаря 400 руб. И чтобы всю работу начать с маия 1860 года. Кончить к 1 числу октября того ж года. Должен иметь мастеров с законными видами, вести себя скромно и благопристойно, но прилично месту, не допуская никаких безпорядков. А если по усмотрению настоятеля с братиею представится за лучшее против рисунка заменить клейма одно другим, то должен я Диаконов сделать это безпрекословно и, не требуя за то особой платы. 3) Если в одной раме будут два или четыре лика, то считать на одно клеймо. Если же моя работа вся будет сделана исправно и понравится, то в виде награды прибавить мне Диаконову двести рублей серебром. 4) Расходы на написание контракта разделить пополам, на бумагу и прописку контракта. 5) Условие сие сохранять свято и ненарушимо с обоих сторон» (41).

В документе перечислен основной сюжетный состав росписей, а также отмечено, что мастер должен был сбить лепные тяги и карниз, заменив их живописными. Трудно сказать, весь ли лепной декор следовало ликвидировать, но изменившийся подход к храмовому убранству вполне понятен. Реальную лепнину следовало заменить иллюзорной в стиле рококо, а свободный фон окрасить кобальтом. К сожалению, в нашем распоряжении нет каких-либо изображений данных росписей, но их стиль и характерные особенности можно представить по аналогии с росписями 1862 г. в Федоровской церкви Угличского Богоявленского монастыря. – Архитектурная композиция, несомненно, включала живописные клейма в утонченных гризайлевых обрамлениях, размещенные на ярком голубом фоне.

Завершил обновленное убранство новый четырехъярусный иконостас с золочеными колоннами и резьбой по белому фону, установленный в 1868 г. (42). Он сменил ранее описанный старинный предалтарный иконостас первой половины или середины XVIIIвека.

Так постепенно, на протяжении четырех столетий, подчиняясь перипетиям времени и новым веяниям, менялся облик древнего собора. Храм неоднократно восстанавливался, подвергался перестройкам. Все это являлось неотъемлемой частью его истории. В формировании его облика участвовали как выдающиеся мастера, так и средней руки, оставившие свое многообразное наследие. 

Покровский собор являлся одним из первостепенных памятников истории, культуры и духовности Угличского края, хранителем многих драгоценных реликвий и живой памяти прошлого. Его утрата в конце 1930-х гг. при заполнении Угличского водохранилища стала одной из крупнейших местных трагедий и невосполнимых потерь.

В данной статье предпринята попытка дополнить вновь выявленными сведениями историю древнего памятника, систематизировать разрозненную информацию и выстроить четкую картину постепенных изменений облика. В нашу цель не входил целостный анализ архитектурных особенностей храма – основное внимание уделено убранству интерьеров. В данном контексте ценна не только история конкретного памятника, но также представляют интерес сведения о работах многих мастеров, дополняющие обширную, но пока недостаточно изученную историю художественной жизни Угличского края.

 Евгений Анатольевич Лиуконен

Примечания.

 

1)       Царе-Углический Летописец. Издание Угличского родословно-краеведческого общества им. Ф.Х. Кисселя. Углич, 2013. С. 208.

2)       Царские и княжеские грамоты, данные Угличскому Покровскому монастырю. // Ярославские губернские ведомости. 1855. № 38 (17 сентября). С. 331.

3)       Архимандрит Антоний (Павловский). Угличский Покровский монастырь. Ярославль, 1870. С. 14.

4)       Преподобный Паисий Угличский Чудотворец и основание им Угличского Покровского монастыря. Ярославль, 1901. С. 27.

5)       Там же. С. 24.

6)       Голейзовский Н.К. Дионисий и его современники. Т. I. М.: издательство «УНИК», 2005. С. 117-118.

7)       Горстка А.Н. Угличский Покровский монастырь. Очерки истории и культуры XV-XX вв. Углич, 2009. С. 25.

8)       Гречухин В.А. Лики Четвертого Рима. Ярославль, 2004. С. 86.

9)       Денисов В.В. Монастыри и культура Угличского Верхневолжья. Углич, 1998. С. 26-27.

10)   Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 21-22.

11)   Типографская летопись. // Полное собрание русских летописей. Т. XXIV. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 222.

12)   Там же.

13)   Липинский М.А. Угличские писцовые книги. Угличский уезд в XVII веке. Ярославль, 1888. С. 198.

14)   Летописец. Указ. изд. С. 20.

15)   Преподобный Паисий Угличский и основание им Угличского Покровского монастыря. Указ. изд. С. 27; Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 35.

16)   Углич. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887. С. 168.

17)   Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 36.

18)   Там же. С. 38.

19)   Углич. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887. С. 173.

20)   Там же. С. 298.

21)   Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 39.

22)   Углич. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. Указ. изд. С. 168-174.

23)   Там же. С. 308-310.

24)   УГИАХМ. Коллекция документов. Ед. хр. № 16646, 15034.

25)   Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 35.

26)   УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 154. Л. 64.

27)   Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 38.

28)   УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 264. Л. 26 об., 27.

29)   Там же. Д. 299. Л. 27 об., 28.

30)   Там же. Д. 335. Л. 14.

31)   Там же. Д. 389. Л. 28 об., 29.

32)   Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 37.

33)   УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 389. Л. 46.

34)   Там же. Л. 48, 48 об.

35)   Там же. Д. 629. Л. 10.

36)   Там же. Д. 1096. Л. 8.

37)   Серебренников В.И. Исторические сведения об Угличском Покровском монастыре // Ярославские губернские ведомости. 1849. ч. неоф. № 12 (25 марта). С. 88.

38)   УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 1121. Л. 61 об. – 63.

39)   УГИАХМ. Коллекция документов. Ед. хр. № 16647.

40)   Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 36-37.

41)   УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 1586. Л. 45 об., 46.

42)   Архимандрит Антоний (Павловский). Указ. соч. С. 36.