Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
17 ноября 1912 года из канцелярии ярославского губернатора угличскому мещанину Ивану Алексеевичу Дикарёву было выдано свидетельство «в том, что ему разрешается, под ответственным заведыванием в качестве редактора уфимского мещанина Михаила Степановича Соколова» издавать в городе Угличе еженедельную газету под названием «Угличский Край». Уже 9 декабря вышел первый номер.
В прошении и свидетельстве обозначена программа издания, содержавшая следующие разделы: «1/ передовые статьи; 2/ статьи на темы о местной жизни; 3/ отдел «из газет»; 4/ внутреннее обозрение, отделы: «за неделю», «по России», «обо всём»; 5/ местное обозрение: «по губернии», «по уездам», «местная жизнь»; 6/ хроника; 7/ фельетон; 8/ смесь: «юмор», «маленький фельетон»; 9/ карикатуры и 10/ объявления».
Каким же был «Угличский Край»? Газета выходила раз в неделю – по воскресеньям. При среднем формате (примерно 43х32 см) она содержала четыре полосы. В отличие от предшественников, внешняя структура оказывалась не особенно «плотной», насыщенной текстом. Передняя и последняя полосы выполнялись в две широкие колонки и отводились преимущественно под объявления. Рекламное дело процветало, выделяясь броскими шрифтами, заставками и орнаментами. Основные тексты, свёрстанные в четыре колонки, концентрировались на двух средних полосах. Правда, порой их чёткие ряды существенно разряжали стихотворения местных поэтов, среди которых частым гостем был Александр Константинович Гусев. Будучи выходцем из левобережной деревни Муравьёво, он публиковал объёмные произведения о тяготах крестьянской жизни.
В ряду основных тем статей были проект Верхне-Волжской железной дороги, земское налогообложение, благоустройство, дороги и другие животрепещущие вопросы. В разделе «С чужбины» печатались материалы о различных проблемах отходников, о Петербургском обществе угличан – его делах и недоработках. Совершенно особой рубрикой был «Калейдоскоп», где в стиле лубочных картинок и балаганных стихов пересказывались наиболее злободневные новости. Пролетая на «ероплане» или дирижабле, автор то там, то здесь обозревал места событий. Подобная ироничная рубрика успешно существовала уже в «Голосе Угличанина», а затем «по наследству» перешла в новую газету. Колонка украшалась комичными рожицами или стаей птичек.
В мае 1913 года внимание журналистов привлекла тема велосипедов. Новомодный вид транспорта получил распространение в Угличе уже в конце XIX века. И вот Городская Управа решила ввести налог для велосипедистов – 1 рубль 50 копеек в год. Выдавались ярлычки, служившие чем-то вроде номерных знаков. По данному вопросу было получено сенатское разъяснение, «что при взимании городского сбора с велосипедистов и автоматических экипажей решающее значение должен иметь факт содержания в пределах городского поселения, но отнюдь не езды в городских пределах».
Тогдашние дорожные условия оставляли желать лучшего – мостовые улиц с выступающими камнями можно было назвать «колёсоломками». И вот, «имея управскую индульгенцию», велосипедисты не стеснялись в выборе мест для катания – мчались, сломя голову, по боковым тропкам, пугая, а порой и сбивая прохожих. Газетчики помимо освещения проблемы в статье, изложили её лубочным слогом: «Теперь, господа, скажу сказание о велосипедном наказании. Велосипедисты так по городу носятся, что прямо в протокол просятся. Отдал полтора рублика и к твоим услугам вся публика; сколько и где хочешь летай, безнаказанно с ног сшибай, а затем далее на машине удирай».
Немалое внимание уделялось работе местных органов власти. Так, в первом номере 1914 года (от 5 января) подробно описано заседание Городской Думы, прошедшее 17 декабря, на котором обсуждался некий «боевой вопрос». Предыстория дела такова – в Угличе 11 декабря 1912 года было открыто мужское Реальное училище. Учебное заведение разместилось в деревянном особняке дворян Леонтьевых на улице Ярославской. Сравнительно небольшое здание не соответствовало назначению и лишало возможностей развития, о чём заявил присутствовавший на заседании директор статский советник Николай Константинович Приоров: «Будучи терпимо ранее, когда в училище было три класса, при образовании четвертого, будет совершенно невозможно продолжать в нём занятия».
В преддверии заседания он осмотрел несколько крупных зданий, из которых наиболее подходящим оказалось то, где размещалась «Центральная гостиница» Алексея Карповича Поснова, – огромный по местным меркам трёхэтажный дом на углу Спасской улицы и Зарядского переулка (ныне ул. Спасская, 2). Занимавший должность городского головы А.К. Поснов как заинтересованное лицо передал председательство своему товарищу (заместителю) Н.И. Жаренову.
Далее высказался гласный Дмитрий Петрович Бучкин, который поддержал мнение директора, что наиболее подходящим для Реального училища является здание «Центральной гостиницы». В свою очередь, другой гласный – Игнатий Иванович Мозжухин заявил: «Дом А.К. Поснова, может быть, и удовлетворяет сам по себе всем требованиям, но он стоит на совершенно неподходящем для реального училища месте. Не говоря о трактирах, среди которых он расположен, он стоит в самой заселённой местности города, около его нет места, где бы ученики могли порезвиться в свободное от занятий время. Как житель Спасской улицы, я великолепно знаю все ея недостатки и преимущества». Далее он предложил «отдать под реальное училище дом, в котором мы сейчас находимся, т.е. дом, принадлежащий городу. Дом подходящ во всех отношениях. Около него весьма порядочно свободного места, рядом городской сад и набережная реки Волги».
В ответ на столь неожиданное заявление с предложением передать Реальному училищу здание Городской Думы порывисто возразил А.К. Поснов: «…я не могу допустить даже и мысли, чтобы было возможно отдать этакое сокровище наше, нашу гордость под училище. Прямо не понимаю, как можно делать такие предложения! Не нанимайте мой дом: я не набиваюсь им; наймите какой угодно, но только не выгоняйте нас из нашего родного, к которому мы привыкли, с которым сжились».
Здесь важно отметить, что А.К. Поснов, вероятно, имел некоторую заинтересованность в сдаче под училище его гостиницы, поскольку плата от города, а затем от государства за наём помещения, по разным сведениям, могла составлять 3000 или 10 000 рублей. Возможно, коммерческое использование не приносило достаточной прибыли и владельцу было удобнее получать стабильный доход от аренды части здания. Но местоположение среди кабаков и трактиров, «народного красноречия», разношёрстной и весьма нередко пьяной публики оставляло желать лучшего.
Предложение о предоставлении здания Думы и выводе из него многочисленных учреждений было слишком уж сомнительным. Вопрос ставился на голосование, планировалось создать особую комиссию, но дело ни тогда, ни позднее не получило решения – городские власти продолжили работать в «родном доме». Спустя несколько месяцев для размещения Реального училища спроектировали пристройку к принадлежавшему городу бывшему дому купцов Суриных на улице Ярославской, но далее началась Первая мировая война, потом произошли революционные потрясения, и прежние учебные заведения были упразднены. А гостинице Поснова всё же довелось стать образовательным учреждением – до пожара 1921 года в ней размещался Народный университет – своеобразное учебное заведение первых лет советской власти. Такие перипетии имела освещаемая в прессе деятельность «отцов города».
Ещё недавно общественность с большим воодушевлением восприняла избрание в Думу «молодых прогрессивных» кандидатов и вступление в должность городского головы А.К. Поснова, но по итогам их работы наступило разочарование. «Угличский Край» нередко критиковал власти за оскудевший городской бюджет. Журналисты, всегда настойчиво требовавшие развивать образование и благоустройство, теперь упрекали за создание Заволжского училища и строительство моста через Селивановский ручей, вызвавшие крупные траты и вогнавшие город в тридцатитысячный долг. Как бы пресса не критиковала прежнего городского голову В.Н. Кашинова, но при нём тоже велась реальная работа, а бюджет оказывался более сбалансированным и бережливым. Обижало и отсутствие привычного столика для сотрудников печати в Красном зале Городской Думы.
Будням газеты были посвящены следующие ироничные строки, чей автор скрывается под псевдонимом «А. Штрихъ». Приведём первую часть стихотворения «Провинцiальная газета», для колорита времени сохранив оригинальную орфографию:
Въ углу, съ нахмуреннымъ челомъ,
Сидитъ редакторъ за столомъ,
Въ рукѣ его перо скрипитъ,
И что-то бойко онъ строчитъ.
Тамъ, за реалами съ шрифтами
Стоятъ наборщики рядами.
Работа въ ихъ рукахъ кипитъ.
Рабочiй – колесо вертитъ.
Печатникъ, воротъ растегнувъ,
Дугою спину изогнувъ –
Бумагу спѣшно накладаетъ,
И изъ подъ вала вылетаетъ
Уже готовая газета,
Столбцами пестрыми одѣта.
Ее фальсовщикъ подбираетъ,
Фальсуетъ, правитъ и считаетъ.
Потомъ – издателю сдаетъ
И вновь къ машинѣ онъ идетъ.
Конторщикъ, искосивъ глаза –
Поспѣшно пишетъ адреса.
Кастрюля съ клейстеромъ стоит:
Тутъ мальчикъ – бандероль клеитъ,
Испачкавъ носъ и волоса –
Онъ налѣпляетъ адреса.
Но вотъ – газетчики пришли,
Газету въ рынокъ понесли…
И полетѣла мысль людская,
Въ рукахъ читателей мелькая,
И разошлась во всѣ концы.
Ее читаютъ и купцы,
Мужикъ, и попъ, и дворянинъ,
И разночинецъ, мещанинъ;
Читаетъ мѣстный обыватель,
Трактировъ, разный, засѣдатель.
Кто фельетонъ долбитъ сплеча,
Кто – стихъ читаетъ сгоряча;
Кто молча чтетъ передовицу,
Мѣшая съ былью небылицу.
Иной – жизнь сельскую слѣдитъ,
Его тутъ нетъ-ли, онъ глядитъ,
Столбцы усердно провѣряетъ,
Себя узнавъ – всѣхъ зло ругаетъ,
Глаза таращитъ и оретъ,
Газетный листъ со злобой рветъ,
Писакъ жестоко проклинаетъ,
Съ досады водку выпиваетъ.
Кто хвалитъ «Мысль», кто «Край» бранитъ,
И всѣхъ сотрудниковъ винитъ
За резкiй тонъ, за увлеченье,
За новизну, за обличенье.
Такими были рабочие будни и последствия деятельности «Угличского Края», который таит ещё немало забытых интересных страниц. Чья история сложна и насыщенна событиями, следующими перипетиям времени.
