Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
В восприятии достопримечательностей нашего города традиционно укоренилась некая сегрегация, связанная с условными категориями. Культурные ценности первого ряда – архитектурные памятники XV-XVII веков, среди которых древняя княжеская палата, Успенская «Дивная» церковь Алексеевского монастыря, ансамбль Воскресенского монастыря, церкви Рождества Иоанна Предтечи и Царевича Димитрия «на крови»... Вторую категорию составляют памятники XVIII века, созданные после петровских преобразований. Третью – провинциальный классицизм. Каких-то лет сорок назад произошла адекватная переоценка эклектики и сталинского неоклассицизма, которые ранее и в грош не ставили.
Например, в работах некоторых искусствоведов середины – второй половины ХХ века заметно некое пренебрежительное отношение к местным памятникам XVIII века и отсутствие внимания к застройке XIX века, составляющей характерный образ города. Очевидно, порочной практикой явилось деление культурного наследие на допетровский и послепетровский периоды, приведшее к роковым последствиям в 1930-1960-х годах.
Если в начале ХХ века Императорская и Губернская учёные архивные комиссии выявляли и оберегали местные памятники старины, если после революции многие примечательные здания Углича были поставлены на учёт Главнауки Наркомпроса, то в 1930-х годах власти сумели привлечь неких конъюнктурных столичных экспертов. Как писал в трагическом 1937 году А.А. Золотарёв «…приехал историк архитектуры и сделал заключение такое, как надобно: в Угличе, мол, ничего нет достойного сохранения – всё недавней постройки!» (Знать бы кто это был?!) Результатом такой переоценки явилось массовое уничтожение Волгостроем и другими организациями храмов и иных памятников старины, составлявших основу уникального архитектурного ансамбля города.
В ряду провинциальных художественных течений существовала угличская школа зодчества, сформировавшаяся во второй половине XVII века на основе заимствований из московской, ярославской, ростовской школ и достигшая яркого расцвета в XVIII – начале XIX веков. Были возведены около двадцати городских храмов и десятки сельских. Их особенности ещё предстоит комплексно изучить, но трагично, что большая часть городских памятников была уничтожена в 1930-х годах, а разорённые руинированные сельские только в наше время изучаются и ставятся на учёт.
Основной удар пришёлся на приходские церкви. В XIX веке в Угличе было 17 приходских храмов – из них в разном статусе и степени сохранности уцелело лишь пять. Подлинный шедевр местного зодчества – Корсунская церковь, избежавшая разрушения, отреставрированная в 1970-х годах. Церковь Флора и Лавра – повреждённая в 1930-х, но сохраняющая великолепный фасадный декор. В наше время в скудном ряду уцелевших они являются лучшими образцами храмового зодчества Углича XVIII века. Служат наглядным свидетельством непрерывного преемственного развития архитектуры – от традиций XVII столетия к постепенному освоению новых стилей.
Приходские церкви – отнюдь не только архитектурные памятники, но и семейные истории. На протяжении нескольких столетий с ними неразрывно связано бытование коренных угличских семейств. Годовой круг богослужений, духовное наставничество и необходимые требы – всё происходило в приходской церкви. Само здание храма – плод созидания прихожан, тех самых коренных угличан, которые по общему решению вскладчину строили и благоукрашали храм, нанимали необходимых мастеров, приобретали материалы. Например, в приходе церкви Флора и Лавра состояли горожане следующих фамилий: Коноваловы, Жуковы, Пятунины, Коровниковы, Плотниковы, Орешниковы, Беляевы, Пастуховы и др. Помимо городских обывателей многочисленные жители дворцовой Рыбацкой слободы (Шишовы, Коротковы, Коровины, Кривдины, Оленевы, Капустины, Чесноковы) и крестьяне деревни Ураково.
Не стоит недооценивать, преуменьшать роль заказчиков – в изящных пропорциях храма, в узорной кладке фасадов, в известном по документам когда-то роскошном внутреннем убранстве, несомненно, велика доля их творческих усилий. И уж, конечно, в основе всего лежали их инициатива и возможности. Напомню, что церковь Флора и Лавра была построена в 1748-1762 годах. В 1771 году освящён верхний храм Воскресения Христова. Ко времени освящения изготовлен предалтарный иконостас «столярной работы двух корпусный, о шести поясах с колоннами и рамами и с приличною резьбою. Столярство по серебру прикрыто веницейскою ярью, а резьба позлащена».
«Посреди иконостаса Царские врата резные, посреди оных в клейме изображено Благовещение Божией Матери, по сторонам четыре евангелиста, а над оными четыре херувима резные позлащены, лица же херувимов и евангелистов оживлены (окрашены в телесный цвет). Над вратами сень резная – в середине херувим, а по сторонам два ангела резные, лица их оживлены».
В нижней части располагались традиционные местный и праздничный ряды. Третий ярус составлял продолжение праздничного. В его средней части было резное изображение Спасителя в сиянии. По сторонам на карнизе – два резных сидящих ангела. Выше находились деисусный и пророческий ряды, также дополненные резными фигурами и объёмными клеймами. Завершал иконостас шестой страстной ряд, в средней части которого было резное Распятие, а по сторонам – десять скульптур сидящих и стоящих ангелов. Там же по сторонам находились четыре клейма с изображением страданий Спасителя. Над двумя из них были короны, над другими изображения херувимов. Ещё выше размещалось скульптурное изображение Господа Саваофа и Святого Духа в сиянии. По сторонам тринадцать резных херувимов.
Таким был предалтарный иконостас верхнего храма, отличавшийся богатейшим набором деревянной резной скульптуры. К большому сожалению, он был уничтожен в советский период – не осталось ни фотографий, ни каких-либо изображений, поэтому его облик известен лишь на основе приведённого описания и нескольких уцелевших скульптур. Надо полагать, это был типичный иконостас XVIII века в стилях барокко или рококо. Архитектурная составляющая занимала ведущее положение, внося коррективы в расположение икон.
В нижнем храме изначально был иконостас «столярной работы гладкий с колоннами, однокорпусный, окрашен голубой краской». В 1838 году убранство зимнего храма претерпело изменения. 9 мая причт, прихожане и староста заключили договор с крестьянином Прокопием Гавриловым Соболевым из левобережной деревни Муравьево, по которому тот обязался: «в тёплом храме Собора Пресвятыя Богородицы построить новый иконостас, как в настоящей церкви, так и в трапезе по представленному плану, нисколько от онаго не отступая… Ценою за 375 рублей ассигнациями».
Далее 27 ноября того же 1838 года оформлен контракт на позолотные работы. Их подрядился выполнить крестьянин Андрей Яковлев Уткин – из деревни Порхачи Угличского уезда, вотчины прапорщика Николая Степанова Мотовилова.
Мастер должен был «вновь сделанные иконостасы, как в настоящей церкви, равно и в трапезе вызолотить на полимент червонным золотом… А именно: резьбу, какая есть на иконостасах и царских вратах, как то: – капители, сколько их имеется, карнизы, оборки, репьи, сухари, плитки и клейма, галтели в рамах, капительный набор, вазы и всю резьбу на клиросах – золотить без остатка на полимент, равно колонны и полуколонны. А нижние тумбы по серебру на вид мрамора… Столярную же работу на иконостасах и клиросах выкрасить голубой краской на масле и покрыть лучшим масляным лаком…»
Ещё одним важным этапом формирования внутреннего убранства стало создание росписей верхнего храма. Это дело осуществил живописец Иван Фёдоров Смирнов – свободный хлебопашец, цеховой мастер из Тверской губернии Весьегонского уезда Карамышевской волости. 19 ноября 1851 года он заключил условие с церковным старостой купцом Александром Павловым Жуковым. В документе говорилось:
«…я, Смирнов, по представленному мною плану, нисколько не отступая от онаго, обязуюсь верхний при означенной церкви храм Воскресения Христова, как то, алтарь, настоящую церковь и трапезу украсить из двадцати одного клейма живописною работою самыми лучшими красками на масле, из своего кочта. А также, где следует по стенам, убрать какою ему Жукову рассудится уборкой аль-фреске… Стены в алтаре покрыть зелёною [краской], а в церкви, трапезе – бирюзовою, в паперти же и в выходах покрыть лучшим кроном жёлтым, откосы в окнах сделать мраморные аль-фреске…»
Работы следовало начать с 15 мая и окончить не позже 1 сентября 1852 года. Небольшое число клейм соответствовало скромным размерам храма и малым пространствам стен. Кроме создания росписей надлежало промыть позолоту иконостаса, покрыть фон вместо обветшавшей зелёной краски кармином, – т.е. окрасить в красный цвет. Также требовалось выполнить большой объём малярных работ и вычинку штукатурки. Стоимость составляла 600 рублей серебром, – причём оплата осуществлялась за счет благотворителя, церковного старосты купца А.П. Жукова.
Всё перечисленное – немаловажная часть местной истории. Многие поколения угличан усердно созидали высокохудожественное убранство храмов, привлекая для этого местных и приезжих талантливых мастеров. Не следует недооценивать значение культурных сокровищ, которыми в прошлом обладал наш город, – наследие столетий преемственного развития.
