Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
Существует немало предметов, определяющих национальный колорит и народный уклад. Трудно не согласиться, что одним из наиболее характерных атрибутов традиционного русского быта является и поныне широко распространенный напиток – чай – и его верный атрибут – самовар. Они были неотъемлемой составляющей застолий, и нашли широчайшее отражение в разнообразных жанрах искусства, литературе.
Употребление чая в России имеет давнюю историю. Преподнесенный китайскими послами в 1618 году дипломатический дар первоначально был воспринят как лекарственное средство, но постепенно, в течение XVII столетия, с налаживанием регулярных поставок из Китая через Сибирь, становится любимым напитком. Длительное время стоимость чая была высока, поэтому он имел распространение среди обеспеченных кругов общества. Только с середины – второй половины XIX столетия чай становится общедоступным, вытеснив прежний традиционный горячий напиток – сбитень.
Вместе с чаем в России получают распространение и самовары. Необходимо отметить, что похожие водогрейные сосуды были известны с глубокой древности и во многих культурах – древнеримские «аутепса» и «каэда», китайский «хугор» использовались для отопления, варки пищи, приготовления напитков. Подобные предметы бытовали и в Иране, Азербайджане, Волжской Булгарии.
В России, по всей видимости, самовары появляются в первой половине XVIII века. Их появление и распространение обусловливались становлением медноделательных заводов на Урале. Только с развитием промышленности могло быть налажено обширное производство медной посуды. Со второй половины XVIII века производство развивается в Туле и постепенно получает широчайшее распространение в других городах.
При этом необходимо отметить, что первоначально самовары стоили очень дорого и в основном бытовали в среде дворянства. Вкусы привилегированного сословия определяли их внешний вид – самовары нередко изготавливали в виде античных ваз, покрывали роскошной чеканкой. Они становились незаменимыми в домашнем быту, еще более необходимыми в дороге – у офицеров и помещиков были популярны походные самовары, имевшие прямоугольную или граненую форму, легко умещавшиеся в дорожные сундучки-погребцы вместе с посудой.
С распространением в быту и развитием производства постепенно вырабатывается знакомая нам форма самоваров, обусловленная технологией, функциональностью и общественными вкусами. В массовый народный быт самовары входят с середины – второй половины XIX века, а до этого времени широкие круги общества могли пользоваться ими в трактирах и при уличной торговле.
Классические самовары, как известно, были не единственной разновидностью водогрейной посуды. В XVIII-XIX веках были распространены сбитенники, формой напоминавшие чайник. Они использовались для торговли вразнос старорусского напитка – сбитня, состоявшего из заваренных в кипятке меда, душистых трав и пряностей. На основе сбитенника сформировался самовар-чайник – ныне забытый небольшой водогрейный прибор овальной или граненой формы со смещенной к задней стенке трубой. Также существовали самовары-кофейники и бульотки.
На протяжении более двухсот лет самовары являлись востребованным и излюбленным предметом быта. В них наиболее удобно было кипятить воду, поскольку разжигание печей и плит требовало немало топлива и времени. Размещавшиеся над огнем медные чайники покрывались копотью и даже без воды могли весить 3-5 кг. Напротив, возвышавшийся на столе самовар не требовал частой чистки и переноса, имел парадный и эстетичный вид. Он являлся одним из главных признаков семейного достатка, был уместен и во время праздников, и при обычных обедах, в традиционном быту сопровождавшихся строгими правилами.
Главным центром самоварного производства была, конечно, Тула, но в меньшем или большем объеме самовары изготавливались повсеместно – не был в стороне и Углич.
В нашем городе известен медно-самоварный завод Александра Дмитриевича Скорнякова. Он размещался в постройках бывшей полотняной фабрики купцов Буториных на углу Крестовоздвиженской и Большой Васильевской улиц (№ 8/16 по ул. Октябрьской).
В середине XIX века наследницы купца Федора Иванова Буторина мещанки Парасковья Федорова Дегтярева и Александра Федорова Ожегова, а затем их наследники сдавали дом и строения под квартиры и разные заведения. С 1845 года часть имения арендовал угличский мещанин Александр Дмитриев Скорняков – для квартирования с семейством и произведения слесарного мастерства. Он снимал четыре комнаты и чулан на нижнем этаже дома, корпус по Крестовоздвиженской улице со сводами, железными дверями и решетками, а также пользовался хлевом, конюшней, баней и огородной землей. С марта 1856 года также снимал четыре комнаты второго этажа.
А.Д. Скорняков позднее приобрел имение в собственность, стал угличским купцом 3-й гильдии. После его кончины, последовавшей 13 мая 1880 года, обозначенным имением и медно-самоварным заводом владел сын Иван Александрович. При нем сумма годового производства составляла 5850 рублей.
Надо полагать, местное самоварное производство было небольшим, кустарным – с преобладанием ручного труда. Тем более, что крупные заводы поставляли на рынок не только готовую продукцию, но и литые, токарные детали – краники, ручки, основания, шишечки и др. Детали в соответствии с размерами даже специально нумеровались. Поэтому небольшие самоварные заводы могли выполнять неполный цикл производства, формуя детали корпусов, осуществляя сборку. Но эти технологические операции тоже были сложны, требовали значительных опыта и мастерства.
На небольшие кустарные предприятия, как и в ремесленные мастерские, принимали учеников, где они работали несколько лет, приобретая знания и навыки.
Принимал учеников и местный самоварный завод. 1 мая 1862 года угличский купец 3-й гильдии Александр Дмитриев Скорняков заключил два контракта. Первый с мологской мещанкой Устиньей Афанасьевой Ильиной. По контракту она отдала родного сына Ивана Вонифатьева Ильина, «имеющаго от роду 14-ть лет, для обучения самоварному мастерству впредь от вышеписаннаго числа на четыре года, то есть по 1 маия 1866 года». В течение этого времени Ильина обязалась доставлять сыну носильное платье, а по окончании срока Скорняков должен был выдать деньгами 30 рублей серебром на одежду.
Если хозяин замечал за учеником какие-либо дурные поступки, то должен был доводить до сведения Ильиной для надлежащего устранения от оных. Также в течение условленного срока обязался «обучать мастерству в должном порядке и до истечения онаго срока ему в том не отказывать». В конце документа Угличская Ремесленная Управа удостоверила, что А.Д. Скорняков действительно есть мастер самоварный и имеет право держать учеников.
Второй контракт был заключен с крестьянской вдовой Мышкинского уезда деревни Трифоново Еленой Петровой Демидовой, по которому она отдавала для обучения сына Ферапонта Дмитрева, отроду 12-ти лет. Все условия были аналогичны – только срок обучения оговорен в пять лет, а выплата на одежду составляла 20 рублей серебром. Есть сведения и о других учениках.
История угличского самоварного производства отражена не только в документах – до наших дней сохранилось несколько изделий. Один самовар с туловом в форме «банки» находится в собрании Угличского музея. Он поступил в 1972 году из села Воскресенского Ильинского сельсовета. Самовар немало повидал на своем веку, но на крышке по-прежнему красуется овальное клеймо с изображением крыльев и круговой надписью «АЛЕКСАНДРЪ СКОРНЯКОВЪ». Кроме незамысловатой «банки» известны самовары и более сложной формы.
