Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
Просматривая
Писцовые книги города Углича 1670-х годов и другие описания XVII-XVIII веков, можно заметить такие формулировки, с которых,
собственно, и начинается любой подобный текст: «Город Углич на реке на Волге на берегу осыпи, рубленой в две стены в
сосновом облом лесу, обломы тесаны в брус, крыт тесом. Ров в глубину от
городской стены у Никольских ворот восемь сажен, через ров мост сосновой на
режу, с периллы, вдоль осмнатцать сажен, поперег три сажени. Против мосту башня
о шести углах, а в ней ворота, затворы деревянные на пятах…»
Может показаться странным, как город может быть рублен в две стены, покрыт тесом? Ответ прост – здесь речь идет об укреплениях крепости-кремля, которая долгое время и составляла основную важнейшую часть города. Само понятие «город» вплоть до XVIII века в первую очередь воспринималось как крепость и уж затем как населенный пункт. В любом описании Углича на первом месте всегда стоял Кремль, являвшийся основным пунктом обороны, государственным форпостом, центром городской и государственной администрации и главной святыней.
Достаточно сказать, что Углич возник на этом месте и какое-то время Кремль преимущественно и составлял город. Позднее постепенно сложились посад и слободы, город приобрел привычные границы и очертания.
По местным преданиям, подтвержденным данными археологических раскопок, наш город возник в Х веке как форпост Рюриковичей в отдаленных Залесских землях. Углич строился с целью освоения данной территории, поддержания порядка и организации сбора дани с местных племен. Первая крепость на мысовой площадке, вероятно, была построена в первой трети XI века – далее кремлевские укрепления неоднократно перестраивались, восстанавливались после пожаров и вражеских набегов.
Изначально кремль представлял собой мысовую крепость, размещавшуюся при впадении Каменного ручья в Волгу. Облик крепости существенно отличался от бытовавшего в поздний период. Мысовая площадка была треугольной в плане и занимала территорию, где в наше время находятся церковь Царевича Димитрия, Спасо-Преображенский и Богоявленский соборы, княжеские палаты. С севера она была ограничена Волгой, с востока – Каменным ручьем, а с юго-западной стороны проходил ров, образованный из находившегося здесь естественного оврага. Позднее остаток этого рва стал прудом. В таком виде крепость стала свидетелем и непосредственным участником многих бурных событий отечественной истории XII – середины XV веков: междоусобных войн между князьями, вражеских нашествий и коротких промежутков мирной жизни. Таким был город времени Владимира Константиновича и святого Романа; Юрия Звенигородского и Димитрия Шемяки.
В годы правления угличского князя Андрея Васильевича Большого (1462-1491) территория кремля подверглась серьезной реконструкции – прежняя мысовая крепость была существенно расширена и перестроена. Ее увеличили в юго-западном направлении, присоединив участок за оврагом вдоль русла речки Шелковки. При этом с южной стороны был прорыт глубокий и широкий ров. В устье Шелковки, вероятно, также проведены значительные земляные работы, заключавшиеся в спрямлении и углублении русла. Прежний ров, пересекавший по диагонали расширенную территорию кремля, большей частью был сохранен, но его юго-восточная часть стала постепенно засыпаться мусором и землей. Северо-западная оконечность рва могла использоваться в качестве внутренней гавани, куда могли входить суда, и быть дополнительным источником воды. К западу от Спасо-Преображенского собора широкой протокой она соединялась с Волгой – лишь в поздний период бывший ров стал прудом.
В результате реконструкции крепость во второй половине XV века была увеличена более чем на треть и получила площадь около четырех гектаров (в настоящее время после многолетнего размыва участка вдоль берега Волги площадь кремля составляет 3,8 га). Крепость также приобрела геометричные трапециевидные очертания, в чем выразились достижения фортификационной техники того времени, вызванные внедрением огнестрельного оружия. Южная и западная стороны крепости, созданные в процессе реконструкции, имели ровные очертания и соединялись под прямым углом. Сторона вдоль берега Волги шла слегка наискосок. Восточный участок, обращенный к Каменному ручью, имел скошенную форму и был слегка вогнут в середине. Их соединение образовывало мыс, являвшийся древнейшей изначальной частью кремля.
По периметру территории был насыпан вал, над ним поставлены новые деревянные стены с башнями. В средней части западной стены разместились Спасские ворота, обращенные к Хлебной и Сенной торговым площадям и Московской дороге, – они в тот период являлись главными и, по всей видимости, заменили прежние западные ворота, стоявшие над старым рвом. На северной оконечности восточной стороны были устроены Флоровские ворота, которые по результатам археологических раскопок, могли существовать изначально – со времени постройки наиболее ранней известной крепости в первой трети XI века. Они выходили к Каменному ручью и княжеским конюшням, вынесенным из кремля в восточную часть посада. В центре южной стороны, перед новым рвом и Лесной торговой площадью возведены Никольские ворота. Условно их можно связать с дорогой в Ростов, хотя посадские улицы, являвшиеся началом Московской и Ростовской дорог, очевидно, были ориентированы на первоначальные главные ворота крепости. Эти улицы фактически начинались из одной точки к юго-западу от кремля. Ворота размещались в крупных воротных башнях, к ним подходили мосты, пересекавшие ручьи и рвы.
О крепости того периода, как и о предшествовавших, почти не сохранилось сведений, но некоторые особенности устанавливаются по кратким упоминаниям в Угличском летописце, кроме того, можно полагать, она имела похожую структуру, что и известная по Писцовым книгам последняя крепость, возведенная в 1660-х годах. В «Барсовском» списке Угличского летописца содержится следующее описание:
«Округ города осыпь земляная, с трех стран рвы глыбокие, примыкающеся своими концами оустии, или жрелы, к Волге реце. И по правую страну осыпи городовой, во рве, течет Каменной великой ручей. А о левую городовыя осыпи, во рве же, течение имать речка Шелковка, и впадают обоя теми рвами, или истовыми своими оустии, в реку Волгу. Ров около осыпи городовой в глубину десять сажен, то есть тритцать аршин, а от приступные стороны поперег рва, – восемь сажен, то есть дватцать четыре аршина.
А на осыпи обведены были вокруг города деревянныя стены рубленые с высокими башнями и прикалитками. По стенам было трои ворота в город: с восточной стороны – глухие Флоровские, с полуденной – Никольские, въежжие, а от западной страны Спасские, входовые в город. С четвертой же, полунощной, страны от Волги – там не бысть врат, но прямая едина стена с башнями и прикалитками глухими».
Крепость, как и весь город, существенно пострадала в результате трагических событий Смутного времени начала XVII века. В 1632 году при воеводе Василии Петровиче Кропоткине по царскому указу началось восстановление укреплений – строительство острожных башен и острога, которое должно было осуществляться силами угличского посада, уезда и вотчин Троице-Сергиева монастыря. Острог, представлявший собой стены из вертикально вкопанных бревен, заменил прежнюю мощную крепость. С ним кремль стал выглядеть более заурядно.
Здесь необходимо отметить, что крепость приобрела форму острога еще раньше, – вероятно, при восстановлении после событий 1609 года. В таком качестве она упоминается в грамотах периода Смуты. Примерно в 1617 году угличский воевода Петр Дашков так описывал состояние крепости в ответ на один из запросов царя Михаила Феодоровича: «…вся угличская рать на государевой службе и разослана… Всего только шесть пушкарей, да и те голодные, казны нет, хлеба нет, острог обветшал, крепостной ров после польского повреждения не подкопан, мосты не мощены, стены города развалились, башни на оных разрушились...» Так что в 1632 г. могло осуществляться не полное строительство новых укреплений, а ремонт и переделка существовавших. В 1644 году они пострадали от пожара, но, вероятно, вскоре были восстановлены.
В 1660-1664 годах происходит важное для Углича событие – в нем по царскому указу под руководством князя Михаила Кугушева строится новая крепость, заменившая прежний острог. В Угличском летописце по этому поводу сообщается: «И город же деревянной после острогу, при царстве царя Алексия Михайловича построен был из дивногорского лесу, ис тоя болшой сосновой рощи, по царскому оуказу, которой рублен был в две стены с высокими башнями и с воротами, и з запоры, и покрыт был весь тесом».
В Писцовых книгах «писма и меры стольника Михайла Феодоровича Самарина да подъячева Михайла Русинова 132 и 133 и 134» (1674, 1675 и 1676 годов) дается следующее описание крепости: «Город Углич на реке на Волге на берегу, на осыпи, рубленой в две стены в сосновом лесу, обломы тесаны в брус, крыт тесом. Ров в глубину от городовой стены у Никольских ворот 8 сажен. Через ров мост сосновой на режу, с перилы, вдоль 18 сажен, поперек 3 сажени. Против моста башня о шести углах, а в ней ворота, затворы деревянные на пятах… Засовы у ворот и у калитки, и колца затворные и замки железные, решетка запускная деревянная, в башне мосту пять сажен…»
«А Николския и Спаския ворота и науголныя, глухия башни рублены в лапу о шести углах, а вышина тем башням от осыпи до обломов шесть сажен, обломы сажень с полтретью до кровли с стропилом, а с караулками по седми сажен, а инде и менше. А городовой стене вышина и с обломы по 3 сажени с полусаженью, а в ином прясле и больше; а по всему городу во всех пряслах поперек городовой стены меж стен 2 сажени, а против обломов 2 сажени с четью. Город и башни и проезжия ворота крыты тесом. По городу ж на всех пряслах и в башнях лестницы потайныя выходныя, а под кровлею по всему городу кадки сосновыя, да в башнях же и в проезжих воротах с городовой стены проходныя двери, да по всему же городу против обломов изнутри перила дощатые, забраны в бабки, да на город же восемь лестниц болших всходных, да по городу ж и в башнях, и в проезжих воротах в три ряда бойницы, да в городовом же во всяком перерубе дверцы на пятах; вход к нижним бойницам».
Крепостные стены имели среднюю высоту более трех саженей и ширину две сажени. Внешняя и внутренняя стороны срубов соединялись частыми перерубами. В верхней части располагалась боевая галерея, из-за характера плотницкой работы, выступа с внешней стороны названная «обломом». Прясла стен имели дверцы на пятах и внутренние «потайные» лестницы для доступа к бойницам. Кроме того, имелось «восемь лестниц больших всходных» – для подъема с территории крепости на верхнюю галерею, по две с каждой из четырех сторон.
Угличский кремль насчитывал девять основных башен. О них сказано: «А Никольския и Спаския ворота и наугольныя, глухия башни рублены в лапу о шести углах». Некоторые башни имели названия. Среди них главенствующее значение имели южные Никольские и западные Спасские ворота, расположенные в средних башнях. При этом первая, как известно, получила наименование по церкви Николы Подстенного, располагавшейся на площади справа от крепостного моста, – это был зимний храм Успенского прихода. Спасская башня, вероятно, получила название по Спасо-Преображенскому собору, к которому вел проезд по внутреннему мосту, перекинутому через пруд. Юго-восточная и северо-восточная башни именовались Филипповской и Флоровской – по расположенным напротив них значительным посадским храмам. Северо-западная наугольная башня называлась Волжской, а юго-западная – Алексеевской. Последнее название произошло от располагавшегося поблизости на территории крепости осадного двора Алексеевского монастыря. Три глухие средние башни (по берегам Волги и Каменного ручья) названий не имели.
Помимо перечисленных основных башен была еще десятая – Выходная, с калиткой к Волге, рубленная «о четырех углах в лапу». Эта башня, располагавшаяся вблизи церкви Царевича Димитрия, была преемницей древних Флоровских ворот. Она же, очевидно, оказалась наименее долговечной, поскольку отсутствует в более поздних описаниях и на планах середины XVIII века. Все башни имели три яруса бойниц, выступающие боевые площадки-«обломы» и шатровые завершения. На некоторых имелись дозорные вышки-караулки.
В крепость вели два моста – Никольский и Спасский. Это были довольно значительные сооружения на «ряжевых» основаниях. Ряжами именовали бревенчатые клети, заполненные камнями или землей, служившие устоями мостов или иных сооружений. Примечательно, что Никольский мост подходил к башне не напрямую, а к юго-западной грани, в которой был прорублен проем ворот. Крепостные ворота, как правило, имели не прямые, а изогнутые, коленчатые проезды, что усиливало оборону. В каменных крепостях изогнутые проезды встречались практически повсеместно. На примере Углича можно отметить, что они бытовали и в крупных деревянных крепостях.
Важной особенностью Угличского кремля являлась шестигранная форма башен. Можно отметить, что классической считается схема крепости, в которой по углам располагаются круглые или многогранные башни, а в средних пряслах – прямоугольные. Но при этом в деревянном зодчестве были широко распространены крепостные башни, рубленные на шесть и восемь граней. Такая форма позволяла увеличить размеры сруба и радиус обстрела. Имеется немало примеров деревянных крепостей XVI-XVII столетий, в которых практически все башни имели многоугольную форму. Шестиугольные башни доминировали в структуре Кемской и Олонецкой крепостей, Тихвинского монастыря. В Угличе лишь одна «Выходная» башня была четырехгранной. Вероятно, доминирование шестигранных башен было обусловлено стремлением обеспечить наилучшие возможности для фронтального и фланкирующего огня. Этому способствовало и обширное открытое пространство вокруг крепости – в особенности со стороны Волги и устья Каменного ручья.
Помимо внушительных стен и башен крепость включала систему дополнительных укреплений-надолбов, вероятно, представлявших собой линии невысокого частокола. Так, справа от Никольских ворот надолб имел протяженность 30 саженей (64,8 м), а слева – 21,5 сажень (46,4 м). Еще один надолб около Спасских ворот был длиной 25 саженей (54 м). Они защищали подступы с наиболее важных стороны, где находился искусственный ров. В других местах возвышались обрывистые берега Волги, Каменного ручья и Шелковки. Со стороны Волги конструкции стен и башен дополнял обруб, представлявший собой деревянное берегоукрепление, заполненное землей. «А вышина тому обрубу четыре сажени, а в ином месте и болше». Волжская сторона крепости могла размещаться не на площадке берега, а «по обрубу», образуя пониженный уровень укреплений.
Перечисленные особенности крепости представлены в довольно подробных описаниях, а также на подлинных планах 1751 и 1767 годов. На этих фиксационных чертежах обозначены расположение башен, структура перерубов, особенности сопряжения башен и стен. А также различные разрушения, характерные для последних лет бытования обветшавшей деревянной крепости, как известно упраздненной и разобранной во второй половине XVIII века.
В кремле по Писцовым книгам 1663 года и 1674-1676 годов находились воеводский двор, стоявший около древних княжеских палат, съезжая изба «с прирубом на подклете с сеньми», бывшая канцелярией воеводы и местом смотра служилых людей; «дом сходный куцецкий», являвшийся одним из мест общественного управления городом. Рядовую застройку крепости составляли около двадцати осадных дворов знатных горожан, стрелецких голов, пушкарей и прочих жителей. Среди них были и дворы нескольких монастырей: Троице-Сергиева, Новоспасского, Николо-Улейминского, Алексеевского и Кирилло-Белозерского. Осадные дворы имели различные земельные участки (от очень малых до весьма значительных), но, к сожалению, конкретно не описаны, поэтому точный состав строений неизвестен. Также необходимо отметить, что не все дворы были целостные – имелись и незастроенные места. Один двор, в разное время принадлежавший Богдану Ушакову и Третьяковым, был каменный. О нем крайне мало сведений, но с большой долей вероятности можно полагать, что он был построен на основе руин дворцовых зданий, с использованием некоторых помещений. По обе стороны большой улицы, с отступом от собора на четырнадцать саженей, располагались лавочные места. По всей видимости, они являлись отголоском древнего торга, находившегося на территории крепости, дополнявшего основную торговую площадь при устье Шелковки.
Таким был Угличский кремль в 1670-х годах. Помимо структуры укреплений и различных зданий в Писцовых книгах подробно описано вооружение крепости. Например, на Никольской воротной башне, обращенной на южную сторону, находилась медная пушка на станке, длиной сажень с полувершком. К ней полагалось сорок ядер – каждое весом гривенка без чети, т.е. около двухсот грамм. Вторая пушка была похожей длины, но железная. Боеприпас состоял из тридцати ядер весом в полторы гривенки. На соседней юго-западной наугольной Алексеевской башне размещалась «пушка железная затинная чешуйчатая, вдоль сажень без полчети, в станке на колясах, по кружалу ядро весом полгривенки, к ней тридцать ядер». На башне западных Спасских ворот, как и на Никольских, находились две пушки. На трех башнях вдоль Волги – по одной затинной чешуйчатой пушке. Только четыре башни со стороны Каменного ручья по какой-то причине не имели вооружения.
В августе 1665 года угличскому воеводе Андрею Александровичу Хвостову была направлена царская грамота с указанием описать крепость с имевшимся вооружением и провести смотр служилых людей, пушкарей, плотников, казенных кузнецов, посадских жителей с сыновьями и родственниками. Все они были ответственны за охрану города в мирное и военное время. Крепость не имела постоянного гарнизона в виде регулярного войска. В Угличе, как и многих других городах, служили дворяне и дети боярские, которым по причине старости, бедности или полученных ранений полковая служба была заменена ближней осадной. Также при городах нередко поселяли стрельцов и казаков. Помимо профессиональных военных охрану города должны были осуществлять посадские люди и другие категории населения – бобыли, жители монастырских и ямских слобод. Ими руководили воевода, осадный голова и городовой приказчик, которые ведали артиллерией, расстановкой караулов, отпиранием и запиранием ворот.
В данных обстоятельствах неудивительно, что многие посадские люди имели собственное вооружение – в меру материальных возможностей им следовало приобретать различное оружие и представлять его на смотрах. При этом все вооруженные горожане были переписаны, и владение оружием вменено в повинность. Так на смотр посадский Григорий Столбов должен был явиться с карабином, его сын Яков – с длинной пищалью, жившие при них два работника – с пищалями. Похожее вооружение следовало иметь Григорию Лобашкову, Михайле Некрасову, Ивану Дехтяреву, Никифору Чеполосову с братьями, племянниками и работниками и многим другим посадским людям. Менее состоятельные горожане могли явиться с бердышами, рогатинами и топорками. Например, пивовар Федосей, портной мастер Максим, извозчик Влас и прянишник Харитон – с рогатинами, скорняки Сысой и Михаил – с топорками, Малофей Братцов и Степан Луковников – с бердышами. Но все же большинство посадских людей были вооружены пищалями, которые представляли собой аналог европейских мушкетов с фитильными замками. Переписаны и имевшие различное вооружение плотники, кузнецы и рыбаки из Рыбной слободы.
В заключение воевода А.А. Хвостов представил сведения о крепости, которую принял у предшественника Федора Сухотина 1 марта того же 1665 года. Казенного погреба в тот период не имелось – арсенал находился под приделом Похвалы Богородицы Спасо-Преображенского собора. Там хранился «наряд» – немалое количество различного вооружения. В его составе пушка медная полуторная на станке, пушка медная сороковая, еще одна медная полковая, поврежденная пожаром 1644 года, одна железная пушка и еще четырнадцать пушечек затинных полковых. К каждому из орудий прилагались особые ядра, поскольку калибры отличались разнообразием. Были и крупные орудия – железные и медные пищали с ядрами весом 7, 8, 10 гривенок, а также медный и железный тюфяки (пушки с коническими стволами для стрельбы дробью). Также имелись 35 испорченных ручных пищалей и 1000 рогулек. Боеприпасы помимо ядер составляли десятки пудов пороха и свинца, 10 гривенок дробу железного.
Похожий состав вооружения описан десять лет спустя – в Писцовых книгах 1674-1676 годов. Там отмечены 19 различных пушек, 35 негодных к стрельбе самопалов, «сто осмнатцать усечков дробовых железных, две тысячи рогаток железных, да свинцу по весу … сорок шесть пуд». Так же имелись 570 ядер для пушек, 80 пудов пороха, из которых 50 уже испортились. В тот период за прудом был построен новый арсенал – «погреб казенной» с каменным выходом и амбаром сосновым, покрытым тесом, и, возможно, планировалось вывести все оружие и боеприпасы из подклета соборного храма.
В новом XVIII столетии орудия уже не стояли на башнях кремля, а были сложены в палатке под северной галереей церкви Царевича Димитрия и в Спасской башне. По результатам осмотра направленного в Углич в 1734 году артиллерии капитана Чиркова большинство пушек являлись устаревшими и негодными к стрельбе. Среди них была одна медная пятифунтовая, отлитая неким мастером Кадшпером в 7074 (1566) году. Старинных чешуйчатых пищалей, которые в описи названы фальконетами, насчитывалось двенадцать – все «к службе мало годны». Такое нерадивое отношение к вооружению объяснялось тем, что городу уже давно не угрожала опасность – он далеко отстоял от границ, а твердая государственная власть обеспечивала стабильность и порядок.
С течением времени городская крепость пришла в полный упадок. Примерно в 1770-х годах ее разобрали, употребив дерево на обжиг кирпича. По преданию главная Никольская башня еще некоторое время сохранялась. Над воротами висел герб Угличской провинции с изображением царевича Димитрия, ныне находящийся в музее. Но и после разборки стен и башен кремль далеко не сразу утратил статус крепости – оставались валы и рвы, а он сам получил название Земляной город, как прежде именовался посад. В качестве крепости фигурировал вплоть до начала XIX века, хотя какая это была крепость?! – автор Летописца с сожалением писал: «И стоял оной город долгое время. И ныне много пооплывся… И осталася одна земленая осыпь, да и та весма ныне унизися». Рвы обмелели и лишь изредка в весеннее время наполнялись водой.
В XIX веке при благоустройстве территории кремля старинные пушки были извлечены из подвалов и установлены на деревянной ступенчатой пирамиде около отремонтированного в 1802 году Дворца царевича Димитрия. В 1890-х годах пирамиду с пушками переместили ближе к берегу Волги. На боковых ступенях лежали восемь больших, очевидно, чугунных пушек, а на верхней площадке размещены двенадцать кованых пищалей с чешуйчатым змеиным орнаментом.
Так бы и сохранялись для потомков драгоценные реликвии прошлого, но на рубеже 1920-30-х годов местные активисты, наряду с уничтожением церковных колоколов, решили отдать в переплавку и древние пушки. Но перегруженная баржа затонула около устья Каменного ручья… Некоторые предметы извлекли, но какая-то часть и поныне лежит на дне, сокрытая от людских глаз.
Не все пушки разделили трагическую судьбу – пищали были переданы в музей и поныне составляют гордость собрания. Это те самые затинные чешуйчатые пушки с ядром весом в полгривенки, стоявшие на крепостных башнях. Одна из двенадцати пушек в 1955 году была передана в Государственный исторический музей. В экспозиции Отдела истории Угличского музея можно видеть бердыши и рогатину городской стражи – с похожим вооружением должны были являться на смотр к воеводе многие посадские жители.
