Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
к вопросу о первоначальных владельцах дома № 6 на пл. Пушкина г. Углича
Е.А. Лиуконен
Дом № 6 на площади Пушкина (быв. Ильинской), где на протяжении нескольких десятилетий располагалась типография, входит в число наиболее примечательных зданий города. Старинный купеческий особняк, памятник архитектуры регионального значения известен как «дом Ожгихиных», в некоторых изданиях ошибочно назван «домом Ожеговых». Но это лишь поверхностная часть истории изящного особняка с колоннами. Неизвестная часть хранит куда более уникальные факты, связывая городскую усадьбу со славными именами и эпизодами местной истории.
В качестве краткого пояснения можно назвать фамилию Хорхориных, принадлежавшую одному из наиболее известных угличских купеческих семейств. По словам Федора Харитоновича Кисселя, «третьей гильдии купец Хорхорин славится произведениями из золота, серебра, бронзы и меди» (1). Речь идет о периоде 1830-1840-х годов и деятельности Михаила Александровича Хорхорина. Но где протекала эта деятельность, в каких стенах процветало местное ювелирное искусство? В различных публикациях называлось несколько адресов более поздних имений, но вновь выявленные сведения позволяют поставить уверенную точку в данном вопросе.
Угличане Хорхорины относились к числу не только наиболее примечательных, но и старейших местных фамилий. Некоторые местные роды поднялись буквально из самых низов – нищих и бобылей – и в течение двух-трех поколений входили в число богатейших купцов Углича. Род Хорхориных известен на протяжении трех столетий (XVII, XVIII, XIX, начала XX веков), – и все это время его представители являлись состоятельными людьми, занимали высокое видное положение в местной иерархии. Это редкая и уникальная особенность данной фамилии.
В Писцовых книгах города Углича 1670-х годов значится проживавший в левобережной Заволжской слободе «молотчей человек Ганка Ермолаев сын Хорхорин, у него дети: Данилко осмнадцати, Терешка двенадцати, Филатко одиннадцати, Андрюшка девяти, Мишка шести лет, Ганька году». «Вдоль двора и огорода пятьдесят пять сажен, поперег девять сажен с полутретью, в огороде от Волги полдевяти сажени, за двором в заднем конце девять сажен без чети». На торговой площади в Серебряном ряду он владел лавкой, где торговал вместе с сыном Данилкой. «По затворам две сажени без трети, вдоль и с навесом три сажени с четвертью, оброку десять денег» (2). В 1665 году в составе местного ополчения посадских людей он должен был являться с пищалью (3), т.е. дорогостоящим и сложным в обращении огнестрельным оружием. В 1670-х годах значится в числе понятых при проверке межи посадских земель.
Приведенные сведения позволяют установить, что Гаврила Ермолаев Хорхорин во второй половине XVII века являлся довольно состоятельным человеком. Представители рода уже тогда занимались элитным серебряным ремеслом. Существует версия, что угличане Хорхорины могли быть потомками смоленских князей. Представители знатного рода входили в окружение серпухово-боровского и угличского князя Василия Ярославича (1447-1456). Их потомки якобы остались в Угличе в составе посадского населения (4). При этом очевидно, что прозвище «Хорхора» носили несколько князей и воевод XV-XVI веков. Аналогичное прозвище могли получить представители любых социальных слоев – в том числе и посадские люди. Поэтому едва ли имеет смысл приписывать им знатное происхождение и по обычному созвучию фамилий выискивать связь с аристократическими родами. Фамилия Хорхориных непривычна современному слуху, но происходит от вполне обычного устаревшего слова, означавшего тряпье, ветошь, оборванца, растрепанную курицу, наименование нескольких птиц; однокоренное слову «хорохориться».
При составлении Переписных ландратских книг 1717 года упоминается уже не один, а несколько дворов за рекой Волгой. Среди них пустое дворовое место угличанина посадского человека Гаврила Гаврилова сына Хорхорина. Это был младший сын Гаврилы Ермолаева. Прежний отцовский дом сгорел при пожаре, и Гаврила Гаврилов поселился у вдовы Оксиньи Федоровой Меховой – там же в Заволжской слободе. Он занимался серебряным ремеслом. За Волгой также находились дворы отделившихся братьев Филата, Михайлы и Терентия Гавриловых Хорхориных. При этом Филат и Терентий были посадскими людьми, занимавшимися семейным ювелирным ремеслом, а Михаил обозначен в статусе нищего.
В правобережной части города на Фалелеевой улице (в районе современной Спасской) проживал Иван Данилов Хорхорин – сын старшего сына Гаврилы Ермолаева, также мастер-серебряник. Его младший брат Кузьма Данилов отделился и жил поблизости в Вольском переулке в доме вдовы Настасьи Васильевой Бычковой (5). В 1720-х годов он занимал должность ларечного Земской избы (6), т.е. заведовал общественным городским складом.
Затем в книге 2-й ревизии 1744 года также значится Иван Данилов Хорхорин, но он уже проживал в 1-й Песоцкой сотне за Троицким ручьем. В Вольском переулке, но уже в собственном доме, жил Кузьма Данилов. На Сарайской улице (район современной Февральской между Богоявленским монастырем и улицей Ленина) поселился Иван Гаврилов Хорхорин. За Волгой проживали сыновья ранее упоминавшихся братьев: Василий Филатов, Борис Михайлов, Никифор Терентьев и Андреян Гаврилов (7).
Затем в «сказках» (ведомостях) угличских купцов о характере их торговли и о годовых денежных оборотах, в делах Углицкого Провинциального Магистрата 1764 года приводятся следующие сведения. Так, купец Иван Иванов сын Хорхорин заявил, что владеет лавкой в Серебряном ряду с оборотом до семидесяти рублей. Петр Михайлов Хорхорин также торговал в лавке серебряным товаром, «а отъезжих к порту и пограничным таможням торгов не имеет. В купечестве у него обращается суммы в год до пятидесяти рублей» (8). Два обозначенных купца были внуками Ивана Данилова.
В 1770-х годах на Волгской улице (на же Фалелеева) проживал пробирный мастер Козьма Козьмин Хорхорин. На торговой площади в Серебряном ряду помимо его лавки находилась казенная пробирная палатка (9). Можно не сомневаться, что только мастеру, обладавшему высоким профессионализмом и доверием, могла быть поручена экспертиза серебряных изделий, на которые ставились именное клеймо пробирного мастера с датой и особое городовое клеймо с гербом Углича. Одно из таких изделий сохранилось до наших дней – серебряная дарохранительница 1762 года из церкви Царевича Димитрия «на крови», находящаяся в экспозиции Угличского музея (10).
Также в 1770-х годах на торговой площади по соседству с Казанской церковью в Лапотном ряду находились «Три лавки каменные: 1. Федора Иванова Долгова, 2. Ивана Васильева сына Хорхорина, 3. Силы Александрова сына Корешкова». Это крайне редкое упоминание о каменных торговых зданиях Углича в дорегулярный период.
В тот же период в Воскресенском проулке, около церкви Илии Пророка проживали Иван Иванов и Алексей Иванов Хорхорины. При этом частая смена адресов вовсе не обязательно означает, что горожане меняли место жительства – более вероятно она связана с нечеткой топонимикой дорегулярного посада, варьированием названий некоторых улиц и переулков. У Ивана Иванова был второй сын Василий (1750-1813), а у того – Александр Васильев (1767-1814). Старший сын последнего – Михаил Александрович Хорхорин (1792-1873) (11). Ему довелось стать наиболее известным представителем рода. Именно эти линии купеческого семейства будем рассматривать в дальнейшем, хотя необходимо отметить, что род Хорхориных был многочисленным и разветвленным, включавшим и другие линии.
При реализации генерального плана города Углича 1784 года, на рубеже XVIII-XIX веков местность прежних дорегулярных улиц обретает привычные нам очертания. В обозначенных местах был разбит 13-й землемерный квартал, ограниченный улицами Московской, Спасской, Воскресенской и Петербургской (ныне улицы – Ленина, Спасская, Академика Опарина и 9 Января). Вглубь квартала врезаны прямоугольные территории Петропавловской, Ильинской и Пятницкой площадей, обособившие пространства одноименных городских церквей.
Имение купца Алексея Иванова Хорхорина (1739-1801) располагалось на месте будущей усадьбы купцов Зиминых на Пятницкой площади. 3 июня 1788 года ему выдается план для построения на крепостной земле деревянного дома на каменном фундаменте, утвержденный Ярославским наместническим правлением. В тот период это был квартал под № 7. В 1794 году при корректуре генерального плана город вновь был разбит на кварталы – земля приблизительно вошла в границы 13-го квартала. В изменившейся ситуации А.И. Хорхорин 15 сентября 1794 года вновь обратился в Городовой Магистрат с прошением об освидетельствовании участка, что и осуществлено 10 ноября. Обозначенное на плане 1788 года владение имело размеры – 10 2/3 на 29 1/3 саженей. По сторонам располагались участки соборного священника Федора Федорова и посадского Петра Иванова Буренина. Имение на Пятницкой площади в 1804 году было приобретено купцом 2-й гильдии Михаилом Ивановым Зиминым (12).
По соседству на Спасской улице (около угла с Московской и имениями купцов Бычковых) располагалось имение купца Дмитрия Васильева Хорхорина. Он в 1795 году планировал построить там каменный дом (13).
В 13-м квартале на Ильинской площади находился еще один участок купца Алексея Иванова Хорхорина. Там имелся каменный дом и другие постройки. 27 июля 1794 года владелец подавал прошение в Городовой Магистрат о межевании земли и закреплении за ним этого участка (14). Старые каменные строения, очевидно, располагались по линии дорегулярной Ильинской улицы. При разбивке квартала они оказались в глубине – западнее линии создававшейся Ильинской площади. Это и была территория будущего имения (площадь Пушкина, дом № 6).
В дальнейшем судьба распорядилась следующим образом. Алексей Иванов Хорхорин умер в 1801 году. Его сыновья Василий, Иван – в 1802 и 1805 годах (15). Очевидно, имение на Ильинской площади оказалось в ведении вдовы старшего сына Василия Алексеева – Авдотьи Ивановой. При этом Хорхорины довольствовались старым дорегулярным каменным домом, не возводя по лицевой стороне предписанный планом новый дом. Далее, 3 мая 1822 года, в Угличе произошел большой пожар, уничтоживший западную часть города. При восстановлении возник земельный спор с пономарем Ильинской церкви Семеном Афанасьевым, владевшим участком в районе дома № 7, желавшим построить новый деревянный дом. При этом купеческая вдова А.И. Хорхорина не передавала положенную ему при межевании заднюю часть участка. Вопрос решался при участии ярославского гражданского губернатора А.М. Безобразова. В результате пономарю удалось в ноябре 1822 года получить документы на имение (16).
Хорхорины в тот период выбыли из купечества в мещанское сословие. В списке хозяев, претерпевших пожарное бедствие, значится посадская вдова Авдотья Иванова Хорхорина. При среднем достатке она не желала получить пособие от властей. По соседству значится имение посадского Михаила Александрова Хорхорина. Его достаток также средний, а размер пособия составил 500 рублей ассигнациями (17).
Можно особо подчеркнуть, что при реализации регулярного плана Углича и межевании земельных участков в имениях Хорхориных на Ильинской площади не было осуществлено новое строительство. Вопреки существовавшим правилам, предписывавшим после выдачи плана участка и «данной» возвести каменный дом в течение пяти лет, а деревянный – трех лет, они довольствовались старым дорегулярным каменным домом, оказавшимся в глубине имения. После большого городского пожара, произошедшего 3 мая 1822 года, возникает намерение построить лицевой дом.
При этом представляют интерес точные границы земельных участков, и кто именно осуществил строительство – вдова Василия Алексеева Хорхорина Авдотья Иванова или Михаил Александров, которому позднее переходит объединенное имение? Во всяком случае, в середине западной стороны Ильинской площади, напротив алтаря храма формируется значительный земельный участок, на котором примерно в 1820-х годах возводится существующее здание – каменный двухэтажный дом (пл. Пушкина, № 6).
Здание было построено на завершающем этапе введения генерального плана и является одним из наиболее интересных и ценных памятников гражданской архитектуры Углича. Строгая симметричная монументальная композиция характерна для стиля ампир. По главному фасаду здание имеет семь осей – оконных проемов. Композиция включает центральный выступ-ризалит первого этажа (в три оси), поддерживающий четырехколонный портик, завершенный фронтоном. Плоскости фасада разделены профилированными поясками. Боковые части нижнего этажа обработаны рустом. Над крайними окнами второго этажа помещены прямые сандрики. Основные детали выполнены из белого камня (известняка).
Важной составляющей облика здания являлся насыщенный лепной декор, к настоящему времени большей частью утраченный либо поврежденный. На замковых камнях окон нижнего этажа находились лепные львиные маски, державшие в пастях венки. Под центральными окнами второго этажа были помещены гирлянды. В прямоугольных филенках над окнами – парные изображения грифонов, поддерживающих вазоны. Фриз антаблемента обработан чередующимися триглифами и лепестковыми розетками. В тимпане фронтона находилась сложная лепная композиция, включавшая центральный венок с пальмовыми листьями и насыщенное обрамление из ветвей и лент.
С боковых сторон к зданию примыкала каменная ограда, включавшая нижнюю невысокую стену, столбы и решетки. Важной частью композиции являлись симметричные ворота. К пилонам примыкали массивные полуколонны, разделенные в нижней части парными рустами. Завершениями служили миниатюрные каменные шары. Ворота имели железные створки с решетчатой верхней частью.
Похожая композиция фасада в Угличе была использована четыре раза: помимо рассматриваемого здания – дом Буториных (ул. Ярославская, 21), дом Бычковых (Рыбинское шоссе, 2/1), дом Русиновых (ул. Ленина, 24). Все перечисленные здания относятся к числу наиболее интересных памятников гражданской архитектуры Углича, имеют значительную градостроительную ценность. Б.М. Кириков отмечал, что источник данной композиции не установлен, отсутствует связь с Собранием образцовых фасадов 1809-1812 годов. При этом композиция ворот восходит к образцовому проекту № 30 из пятой части (18). Правда, в оригинале ворота имеют каменную перемычку с маскароном на замковом камне. В нашем случае были выполнены лишь простые деревянные перемычки. Стволы колонн получились более массивными.
Композиционно наиболее близок рассматриваемому зданию особняк купцов Буториных на улице Ярославской (дом № 21). Много общего имеют детали фасадов, белокаменный и лепной декор. В составе последнего львиные маски на замковых камнях, филенки с грифонами, фриз с триглифами и розетками. При этом особняк Буториных, расположенный на главной улице, более парадный и торжественный. Особняк на Ильинской площади выглядит более миниатюрным и камерным, хотя он в не меньшей степени был наделен претенциозными помпезными формами.
Не вызывает сомнений, что в Угличе первой половины XIX столетия на фоне тогда еще массового каменного строительства это имение выглядело одним из наиболее значительных и богатых, а внешнее оформление особняка одним из самых роскошных. Чего стоит фасад с колоннами и насыщенным лепным декором! Чего стоят симметричные парные ворота и каменная ограда! Очевидно, таковой облик имения в немалой степени происходил от личности хозяина – его амбиций и стремления к почету. Таким во-многом и был Михаил Александрович Хорхорин. Очевидно, по его заказу строившийся дом получил столь яркие величавые формы. При этом особняки многих более состоятельных купцов выглядели заметно скромнее, порой обладали сдержанной, грубоватой, маловыразительной архитектурой.
Анализируя облик дома Хорхориных, можно отметить, что колонны его портика имеют миниатюрные изящные формы, зрительно соответствующие классическим канонам. Капители схематичны – состоят из ряда листьев аканта и завитков-волют. Конечно, в соответствии с канонами коринфские капители должны иметь трехрядную композицию, более многочастную и тонкую деталировку. Венчающий антаблемент получил фриз с триглифами, подобающий дорическому ордеру. Но Витрувий в своей четвертой книге об архитектуре допускал использование элементов дорического фриза в коринфском ордере. По его мнению, «коринфскому ордеру не было присвоено своего собственного расположения карнизов и остальных украшений, но или мутуллы на его карнизах и капли на архитравах располагают в соответствии с триглифами, как это принято в дорийском стиле, или же фриз его располагают согласно ионийским правилам» (19). Таким образом, согласно первоисточнику, подобные формы вполне допустимы. В данном случае они условны и декоративны.
Заполняющие пять прямоугольных надоконных филенок второго этажа лепные композиции совершенны и изящны. Они, вероятно, являются типовыми отливками – аналогичны деталям дома Буториных. В их составе уже упоминавшиеся парные симметричные изображения грифонов, поддерживающих вазоны. Хвосты мифических существ выполнены в виде крупных завитков. Изначально горельефы имели тонировку фонов, придававшую изображениям еще большую выразительность. Эти детали сохранились до настоящего времени, но, как упоминалось, под центральными окнами прежде размещались лепные гирлянды, а сандрики крайних окон были декорированы вставками симметричного лиственного орнамента. Оригинальная расколеровка фасада также придавала формам здания особые нарядность и изящество.
Стоящий в глубине старинной Ильинской площади особняк с колоннами являлся частью замечательного архитектурного ансамбля – по полноте и совершенству уникального для Углича. В средней части площади возвышалась церковь Илии Пророка, построенная в 1740-х годах. Нарядный двухэтажный храм в стиле барокко с ярусами восьмериков и увенчанной шпилем восьмигранной колокольней. Он имел затейливую сложную компоновку объемов и утонченный декор из лекального кирпича. Даже кровли и главы были декорированы фигурным жестяным покрытием, разнообразной чешуей с диагональным и спиралевидным рисунком.
Особенной роскошью отличалось внутреннее убранство, включавшее росписи, позолоченную лепнину, великолепные резные иконостасы. Это был один из наиболее значительных приходских храмов Углича, хранивший в своих стенах многие древние святыни и произведения искусства. Прямоугольная территория была окружена оградой в классическом стиле, построенной в 1830-х годах. Она включала стенки и столбики с коваными решетками, угловые башенки с миниатюрными колоннами и куполами. Со стороны Московской улицы в линии ограды располагалась свечная лавка, представлявшая собой монументальное здание с четырехколонным портиком и куполом.
Периметр Ильинской площади формировали двухэтажные каменные купеческие особняки. С южной стороны постепенно сложился обширный комплекс благотворительных заведений (богадельни, приюта и ремесленного училища). Он включал не только приобретенные старинные дома, но и огромное здание в «кирпичном» стиле, построенное в начале ХХ века по проекту инженера Губернского Земства Н.Ю. Лермонтова. Позади зданий виднелись силуэты многочисленных церквей центра города: Казанской, Предтеченской, Воскресенской, Пятницкой, Петропавловской и других. Можно еще раз подчеркнуть, что мало где в Угличе бытовал столь насыщенный и яркий архитектурный ансамбль. Именно таким было окружение особняка Хорхориных-Ожгихиных, который возвышался в середине западной стороны площади, являясь одним из наиболее выразительных элементов ансамбля. К сожалению, лишь немногое из перечисленного сохранилось до настоящего времени, являя жалкие остатки и руины прежнего великолепия – уникальных богатств прежнего Углича.
Рассмотрев облик купеческого имения, коснемся деловых занятый владельцев, осуществлявшихся на этом месте и торговой площади. Наиболее ранний документ датирован 1791 годом и касается одной из лавок. 18 ноября посадская вдова Анна Иванова Хорхорина заключила договор с купцом Алексеем Ивановым Хорхориным «в том, что отдала во владение для продажи товаров лавку, состоящую в городе Угличе на площади в Серебряном ряду, в межах подле лавки угличского купца Василья Иванова Хорхорина, а по другую сторону прохожева проулка». Лавка сдавалась в аренду на десять лет с ежегодной платой три рубля (20). Здесь речь идет еще о дорегулярной площади и семейном клане Хорхориных, владевшем несколькими смежными лавками в Серебряном ряду. Возможно, по этой причине условия аренды оказываются чрезвычайно льготными.
3 апреля 1802 года купец Иван Алексеев Хорхорин сдал в аренду на три года с платой по 80 рублей в год купцу Алексею Козьмину Воронову «свою лавку об одном затворе, состоящую в Красном ряду между лавками по сторону купцов Ивана Петрова сына Хорхорина, а по другую Василья Алексеева Хорхорина, под № 16» (21). Здесь также присутствуют соседние родовые владения, но уже в новом корпусе Большого Гостиного (Красного) ряда – по западной стороне торговой площади.
Далее затронем территорию будущего имения на Ильинской площади. Один уникальный, исключительно интересный документ датирован 1801 годом. 19 марта угличский посадский Яков Васильев Гнидин вместе со своим сыном Василием Яковлевым подрядился в имении купца Александра Васильева Хорхорина выполнить обширный список различных работ. В начале договорного письма перечислено следующее: «сделать у него Хорхорина в покоях до пяти печей из приуготовленного ево материалу, а именно, первая печь во вновь построенной бане. Выбутить бут камнем и скласть печь с каменкою и выведением трубою. Исправить во всем по надлежащему. Так же другую в светелке сделать изращатую и таким манером, как у лица. И еще как на баню и на светелку на потолоки наносить землю. Кругом же оной подложить подвалины и засыпать землею по надлежащему.
Да еще в состоящей на дворе каменной мастерской, во оной иметь поправку: внутри стену выломать всю, кирпичи разобрать и очистить порядочно. Также в кузнице разобрать старый горн и сделать над всею кузницею один свод весь снова. А над всею же мастерскою положить наверх потолка бревно, а изнутри потолок подшить гвоздями и подщекотурить весь порядочно, а стены обелить все вокруг прыском. А на дворе же в мастерской переделать два окошка, вставить деревянные колоды. В мастерской же старые печи разобрать и кирпич очистить, и сделать печь, лежанку поболее и с выведением же полой трубы. А в кузнице скласть посередине новый горн и с кожухом, и с выведением трубою по надлежащему порядку, как ему рассудится. Из старого же оставшегося кирпича как в мастерской, так и в кузнице выкласть пол весь кирпичный. И во всей вышеозначенной мастерской и кузнице, как внутри и кругом, какие имеются разседины или около дверей, то во всем поправить и обелить. Сверх же кровли около труб обшить порядочно».
В начале оговариваются работы в новой бане, которая, очевидно, была сооружена с купеческим размахом и склонностью к комфорту. В ней имелась печь-каменка, топившаяся «по белому», а также изразцовая печь в светелке. Далее сообщалось о работах в кузнице и мастерской, которые оказываются и вовсе нерядовыми строениями. Из документа можно понять, что они были каменными – крайне редкое явление для Углича рубежа XVIII-XIX веков. В то время и впоследствии кузницы в большинстве случаев строились как небольшие низкие бревенчатые сараи. А тут каменные здания с кирпичными полами, оштукатуренными потолками и сводами, даже печью с лежанкой! Несложно догадаться, что они предназначались не для обычных кузнечных, а для ювелирных работ – по цветным и драгоценным металлам. Именно для таковых следовало строить прочные удобные здания, в которых было бы уместно производить сложные и тонкие технологические операции. Там могли ковать и отливать необходимые детали, выполнять чеканку и гравировку, золотить «через огонь» традиционным способом – с помощью ртутной амальгамы.
Помимо перечисленных построек (бани, кузницы и мастерской) предполагались работы и в каменном доме: «Да еще состоящий по улице каменный дом – во оном же сделать поправку, а именно в верхнем этаже переделать пять окошек, вставить деревянные колоды и выкласть наличники, и подщекотурить под лицо. Внутри же оного сделать деревянную переборку своими рабочими людьми или мне Гнидину своим кочтом. Также и подщекотурить кругом, как в большой горнице, так же и в маленькой горнице вытянуть кругом карнизы и во всем исправить и обелить, и покрыт стуком. Как теперь имеются вверху и высподи старые изращатые печи – разобрать и кирпич очистить. Щебень же и мусор выносить и вычистить весь вон и убрать, куда приказано будет. Как изразцы и старый кирпич употребить в кладку вышеписанной работы и сделать как высподи состоящую большую печь изращатую – все снова выкласть добропорядочно. Также и вверху в маленьком покойце сделать печку, лежанку и с выведением трубою, изразцовую же. Также и во всем вышеписанном доме, какую где ошибку, то подщекотурить и все покои, как внутри и кругом, обелить прыском и во всем исправить добропорядочно».
Очевидно, в документе описываются работы в дорегулярном каменном двухэтажном доме, сохранявшемся в имении Хорхориных. Там могли быть растесаны пять окон по фасаду и затем окаймлены новыми наличниками. Внутри выполнялись отделочные работы, лепные карнизы, перекладывались изразцовые печи. Каменные кузница и мастерская также, вероятно, были дорегулярными постройками. Все они могли быть возведены в середине или второй половине XVIII века, явственно отражая достаток и высокий статус владельцев.
Приведем еще ряд условий подряда: «Для всей же вышеписанной работы, сколько понадобится для кладки печей или горна глины и песку или какая случится при сем же деревянная поправка, то мне Гнидину ответствовать и предоставлять своим кочтом и своими рабочими людьми, а от него Хорхорина ничего не требовать. А что касается потребно будет сверх же оного: известка, алебастр, дрань, гвозди, то иметь ево Хорхорина. Также для обедов харч к содержанию предоставлять ему Хорхорину до окончания всей вышеписанной работы».
В заключение говорилось: «Вступить же нам Гнидиным в работу сего ж года месяца апреля 10 числа. И быть же нам при сей работе навсегда самим, а при себе иметь одного работника и работать безостановочно и беспрекословно, и без окончания оной на другую работу не отлучаться, и во всем исправлять добропорядочно. За которую же договорились мы Яков и Василий Гнидины взять с него Хорхорина 50 рублей на очистку. При сем же данном от нас договоре получено в задаток пять рублей, а при вступлении во оную вышеписанную работу получить 15 рублей, а остальные получать по окончанию всей показанной работы» (22).
Очевидно, обозначенные здания, связанные еще с исконной посадской средой, бытовали до большого городского пожара 1822 года. Далее в имении Хорхориных строится существующий главный дом (пл. Пушкина, № 6). При этом, возможно, какие-то ранние каменные здания сохранялись в виде двух надворных каменных флигелей. Один из них с помощью крыльца-перешейка был соединен с главным домом и превращен в заднюю пристройку. Второй флигель (по южной границе имения) с бревенчатой пристройкой снесен после расселения и пожара в начале 2010-х годов.
Примечания
1) Киссель Ф.Х. История города Углича. Ярославль, 1844. С. 406.
2) Писцовые книги города Углича стольника М.Ф. Самарина и подьячего М. Русинова 1674-1676 гг. // Труды ЯГУАК. Вып. 2. М., 1892. С. 170, 235; Углич. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887. С. 202, 227, 254.
3) Углич. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887. С. 4.
4) Горстка А.Н. История одной церкви. Углич, 1999. С. 61.
5) Углич. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887. С. 13, 101-105, 108.
6) Акты Угличской Провинциальной Канцелярии (1719-1726 гг.) / Под ред. проф. Ф.В. Тарановского // Труды ЯГУАК. Кн. V. М.: Издание председателя комиссии И.А. Вахрамеева, 1908. С. 362.
7) Углич. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887. С. 124, 125, 131, 139, 140.
8) ГАЯО. Ф. 1536. Оп. 1. Д. 12. Л. 1; Д. 18. Л. 5.
9) УГИАХМ. Коллекция фотографий. Ед. хр. Уг/КП-12023/53, 57, 124, 136.
10) УГИАХМ. Коллекция «Драгоценные металлы и камни». Ед. хр. Уг/КП-3227, ДрМ-67.
11) ГАЯО. Ф. 100. Оп. 7. Д. 422. Л. 58-59 об.; Ф. 100. Оп. 8. Д. 472. Л. 30 об.; Д. 711. Л. 76 об. – 78.
12) УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 193. Л. 1, 4, 8; Научный архив Департамента культуры и туризма. Ед. хр. № 477. Паспорт на усадьбу Зиминых (пл. Советская, 3, 4).
13) УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 213. Л. 4, 19.
14) Там же. Д. 194. Л. 13.
15) ГАЯО. Ф. 100. Оп. 8. Д. 472. Л. 31.
16) УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 761. Л. 2-8 об.
17) ГАЯО. Ф. 73. Оп. 1. Д. 1500. Л. 12, 12 об.
18) Кириков Б.М. Собрание образцовых фасадов и архитектура Углича первой половины XIX века // Исследования и материалы по истории Угличского Верхневолжья. Вып. 3. Углич, 1993. С. 133, 129.
19) Витрувий. Десять книг об архитектуре. СПб, 2017. С. 88.
20) УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 143. Л. 34 об.
21) Там же. Д. 343. Л. 35 об.
22) Там же. Д. 335. Л. 16-16 об.
