Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Е.А. Лиуконен
Наряду с ростовскими и ярославскими мастерами в Угличском крае на протяжении длительного времени работали многочисленные выходцы из Владимирской губернии. Среди них, несомненно, первое место занимают прославленные живописцы братья Медведевы – Тимофей Алексеевич (1775-1835) и Епифан Алексеевич (1779-1848), крепостные крестьяне села Тейково Шуйской округи.
Благодаря творческому таланту, огромным трудолюбию и организаторским способностям им удалось занять видное место в провинциальной культуре первой половины XIX века, достичь официального признания. Их артелями были выполнены десятки значительных заказов в городах и селах Ярославской, Владимирской и Костромской губерний. В Угличе, Ростове, Ярославле, Мышкине, Шуе и многих других местах считалось за честь сообщить, что живопись такого-то храма создана «академиком Медведевым». Даже если росписи позднее поновляли и переписывали, первоначальная основа всегда ценилась. В данном контексте чрезвычайно важно, что биография живописцев Медведевых неразрывно связана с Угличским краем.
В немалой степени на Угличской земле происходил процесс творческого становления, доверены первые значительные заказы, в последующее время служившие образцами. Таковыми явились стенописные работы в одном из городских храмов – Петропавловской церкви, до 1930-х годов стоявшей на перекрестке улиц Ленина и 9 Января.
21 мая 1802 года со священником и старостами храма был заключен договор. В документе говорилось: «мне Медведеву во оной Петропавловской церкви во святом алтаре, в настоящей, трапезе и паперти написать изображения святых самою лутчею сырною работою, как в Ярославле в Предтеченском приходе в церкви Вознесения Господня в трапезе, в клеимах. Так, чтоб вся уборка около окошек, карнизы и панели во всем были сходны с написанием, что в Ярославле у Духа Святаго».
Из приведенной цитаты следует, что мастер обязался выполнить работу в технике фресковой живописи, взяв за образец росписи трапезной ярославской Вознесенской церкви Предтеченского прихода. Из имеющихся описаний известно, что эти росписи были в редкой для начала XIX века традиционной иконописной манере. Орнаменты следовало писать по примеру ярославской же церкви Святого Духа. Можно задаться вопросом: «А не работал ли Т.А. Медведев в перечисленных храмах?»
Далее сообщалось: «А всего оных клеем положено быть семьдесят пять, в коих мне писать по желанию их, что им рассудится, и не противоречить. В оных же клеимах, где будут изображения святых, то на оных венцы, тако ж и подписи настоящих штук, должны быть из червоннаго золота. Краски употреблять, какие приличествует, самые лутчие и подготовку под оныя писание мне делать самую лутчую и прочную на свой кочт. Что ж принадлежит до прочих на те потребности, как то извести, песок, воды, лесов и квартеры, то должно всему тому быть церковному. Работать же мне з братом моим и еще иметь одного мастера. Которую работу должен я начать сего года августа 1-го числа непременно».
Поскольку в храме выполнялись фрески, то следовало кроме основных живописных работ производить и штукатурные, следуя дневной норме. Именно для этих целей помимо лучших красок требовались известь, песок и вода. Возможно, имелись какие-то помощники, но в договоре отмечено участие только Т.А. Медведева, его брата и еще одного мастера. Брат, вероятно, – Епифан Алексеевич. Мастер – Иван Артемьевич Ушаков, упоминавшийся в надписи в юго-западном углу храма. Это был представитель известной семьи ярославских иконописцев, ученик Андрея Денисова, работавший в артели Медведевых.
Еще одной значительной работой Т.А. Медведева явились росписи Успенской церкви на одноименной торговой площади, выполненные примерно в 1808 году. В описи церковного имущества 1846 года после подробного перечисления сюжетов алтаря и храмовой части сообщается: «Все вышеозначенные клейма на воде писаны Тимофеем Медведевым», из чего можно сделать вывод, что они также были выполнены в трудоемкой технике фресковой живописи, еще применявшейся в начале XIX века. Епифан Медведев в 1809 году расписал Георгиевский придел левобережной Введенской церкви.
Следующим значимым заказом стало выполнение росписей в Спасо-Преображенском соборе – главном храме Углича. В марте 1810 года живописец заключает договор с градским главой угличским купцом Афанасьем Михайловым Бовыкиным и угличскими купцами Александром Васильевым Кожевниковым, Дмитрием Васильевым Кожевниковым, Алексеем Козминым Вороновым и Михаилом Ивановым Зиминым: «в угличской соборной Преображения Господня церкви написать вновь стенное письмо самым лучшим художеством греческаго искусства по изданному от меня плану».
Далее в документе говорилось: «Во-первых, обив в той соборной церкви старое стенописание, сделать мне подготовку из собственного моего материала, как то к оной подготовке принадлежащие вещи: песок, пеньку, воду ставить мне собственным своим кочтом, а леса и помосты строить мне из их лесу. Щекотуров же для той подготовки нанимать мне из своего кочту, и иметь их под моим смотрением.
Во-вторых, изготовив на свой кочт самые лучшие и прочные краски с превосходством, а, по крайней мере, не хуже, каковые употребляемы были на стенописание в угличской Успенской церкви, так же золото червонное первого номера шестнадцати тетрадное и прочие принадлежности, какие потребны быть имеют к стенописанию и развода краски на воде, начать мне самому оное стенописание со своими лучшими художниками, имеющими у себя указные пашпорты сего 1810-го года, в течение маия месяца и окончить оное чрез течение двух лет, то есть сего тысяща восемьсот десятаго и будущаго тысяща восемьсот перваго надесять годов и в продолжение оной работы быть мне Медведеву навсегда неотлучно.
В-третьих, как заключает изданной от меня им смотрителям план, пятьдесят пять штук, то в пятидесяти штуках по самонаилучшим рисункам и кунштам, которые и обязуюсь я Медведев им смотрителям представить ко обоюдному мною с ними рассмотрению и утверждению, написать то, что изображает нам Святое Евангелие во все пятьдесят дней недельных, а именно, зачав с Светоноснаго Восстания Христова и постепенно в пристойных местах изобразить по Священной истории сорок девять дней недельных. В последних же пяти штуках написать мне то, что угодно будет господам смотрителям, самым тщательным и искусным мастерством…»
Живописцы должны были выполнить более пятидесяти клейм по представленным рисункам-«кунштам», а также оформить интерьер иллюзорно написанным архитектурным орнаментом. Впоследствии обозначенная программа росписей подверглась переработке: если первоначально предполагалось отразить в них события пятидесяти дней между Воскресением Христовым и Сошествием Святого Духа на апостолов, то в дальнейшем основное внимание было уделено земной жизни Спасителя и евангельским притчам.
В храмовой летописи в нише южного окна сообщается, что росписи завершены «1811-го года октября 18-го дня». Их значение в творческой биографии Т.А. Медведева оказалось воистину судьбоносным. Во-первых, мастеру было доверено убранство главного городского храма, находившегося на виду у всего городского общества. Во-вторых, в будущем дальнейшие обстоятельства сложились так, что среди десятков созданных мастером работ росписи угличского Спасо-Преображенского собора к исходу ХХ века были наиболее известны, имели наилучшую сохранность.
В 1812-1813 годах, продолжая работать в Угличе, Т.А. Медведев выполнил заказы двух местных церквей – Филипповской и Царевича Димитрия «на поле» – по написанию икон для иконостасов, «на масляном грунте, лучшей греческой работы и лучшего искусства».
Еще один период пребывания живописцев Медведевых в Угличе – 1820-е годы. Данный этап существенно хуже отражен в документах, но предположительно в основном связан с деятельностью Епифана Алексеевича Медведева. Наиболее известной работой стали росписи Феодоровской летней церкви Богоявленского монастыря, выполненные в 1822-1824 годах.
В указе Духовной Консистории от 24 июня 1822 года говорилось: «в холодной Божия Матери церкви, как в алтаре, равно и во всей церкви, вновь сделать стенное письмо с уборкою. В алтаре на Горнем месте написать Тайную Вечерю и в большом куполе церкви Господа Саваофа, и в простенках оного окошек гипсовых апостолов, в сводах четыре славы, хорошей живописной работы, в прочих же четырех куполах сделать уборку, стоющей по оценке же мастеров не менее за все пять тысяч рублей» (1). Работы были одобрены епархиальным начальством, но вместо лепных изображений апостолов следовало выполнить живописные. Судя по надписи на северной стене храма, росписи были начаты 13 сентября 1822 года и завершены в 1824 году. Как уже отмечалось, в 1862 году живописцем Е.К. Дьяконовым они были значительно поновлены и переписаны, дополнены новыми сюжетами и орнаментами.
Еще одна значительная работа Медведевых – росписи в Богоявленском зимнем соборе Угличского кремля, выполненные тоже в 1820-х годах, незадолго до освящения в 1827 году. В советское время это, несомненно, интересное произведение монументальной живописи было закрашено, а потому остается известным лишь по фотографиям.
Помимо работ в храмах принимались и светские заказы – живописное убранство купеческих особняков. В семейных записках купцов Суриных сообщается, что в 1824 году в их каменном доме на перекрестке Ярославской и Благовещенской улиц (ул. Ярославская, 32/27) стены и потолки верхнего этажа были расписаны красками. «Писал мастер Медведев. Заплачено 800 рублей». К сожалению, в данном случае точное авторство тоже неизвестно, но, вероятно, в Угличе в тот период работала артель Епифана Медведева.
В расположенном по соседству доме купцов Буториных, изначально принадлежавшем Шапошниковым, Ожеговым и Серебренниковым (ул. Ярославская, 21) существовали великолепные росписи, которые точно не датированы, но могли быть выполнены в 1820-1830-х годах. Интерьеры были сфотографированы в 1928 году, а потому в немалой степени известен облик росписей. По фризу центрального зала в небольших овальных клеймах размещались портреты знаменитых людей: римского императора Октавиана Августа, писателя и историка Плутарха, византийского полководца Велисария, императора Карла Великого, Христофора Колумба, Коперника и многих других. В соседней западной комнате потолок был расписан на тему времен года. В углах размещались четыре аллегорические фигуры, по фризу и вокруг клейм – цветы, листья, насыщенные гризайлевые орнаменты. В противоположной комнате на стене была написана сцена охоты. Интерьер крыльца оформлен пейзажами с изображениями дворцовых парков.
Говоря о братьях Медведевых и многих других мастерах, важно иметь в виду, что они были не только живописцами, но и подрядчиками – хозяевами артелей, в которых трудились различные мастера. Выше было отмечено имя Ивана Артемьевича Ушакова. Наряду с ним в число основных мастеров входил Кузьма Фадеевич Бобров.
В летописи угличской Казанской церкви присутствует запись, повествующая о создании росписей нижнего зимнего Сретенского храма: «1823 года декабря 7 дня при нашей Казанской церкви в исподнем Сретенском храме кончена работа росписания живописным художеством Владимирской губернии Шуйской округи села Тейкова князя Долгорукова крестьянином Епифаном Алексеевым Медведевым; все дело совершено почти одним лучшим его мастеровым, ярославским жителем Космою Фаддеевым в три месяца. Плачено по договору пятьсот рублей, да за недоговоренную работу сто семьдесят рублей – всего шестьсот семьдесят рублей».
Так устанавливается атрибуция росписей – они были выполнены в 1823 году артелью Е.А. Медведева, работавшей в тот период над художественным убранством Феодоровской церкви Богоявленского монастыря. При этом оказывается, что менее значительная работа в небольшом храме была поручена одному мастеру. Им, по сведениям А.И. Шемякина, был крестьянин «Бутырской слободы казенной Крестобогородской волости Ярославского уезда» Кузьма Фадеев Бобров. Известно, что Т.А. Медведев обучал «иконописному художеству» его младшего брата Павла и, очевидно, Бобровы работали в составе его прославленных артелей.
В 1820-х годах еще одним значительным объектом был Богоявленский собор Угличского кремля. В публикациях XIX века обычно указывалось, что его росписи выполнены знаменитым в свое время живописцем Медведевым. Но В.И. Серебренников автором называл Кузьму Боброва (2). В данных сообщениях в действительности нет серьезного противоречия, учитывая, что К.Ф. Бобров был «лучшим мастеровым» Епифана Медведева. К сожалению, пока не выявлены документы, касающиеся создания живописного убранства Богоявленского собора, но нельзя исключить, что, несмотря на высокий статус соборного храма, руководство работами могло быть поручено К.Ф. Боброву, либо он в более позднее время поновлял росписи.
Помимо братьев Медведевых в Угличском крае работали и другие живописцы из Владимирской губернии. Среди них Иван Григорьевич Бубнов – дворовый человек Покровского уезда села Смольнева, вотчины графа Г.С. Салтыкова. В 1805 году он принял заказ от Троицкой церкви села Большого Богородского Мышкинского уезда – написать восемнадцать икон для иконостаса придела Сергия Радонежского. Работу следовало выполнить по образцу написанных им икон Никольской церкви Покровского монастыря. Таким образом, становятся известны иконописные работы сразу в двух местах, – причем, связанных с преподобным Паисием.
В 1806 году последовал аналогичный заказ от причта и прихожан Успенской церкви села Климатина: «написать в селе их в новопостроенной настоящей каменной церкви во иконостасе живописною работою против данной им от меня пробы, а именно: в настоящей церкви в местной пояс и около столпа написать икон, что следовать будет, с золотыми пробелами и празднишные, так же с пробелами. Свыше праздничного пояса с золотыми пробелами ничего не делать, а написать по пристойности без золотых пробелок лучшею работою живописною против вышеписанной же пробы. И так же, что в алтарь следует, написать два животворящие креста и запрестольные две Божие Матери с золотою ж пробелою и две хоругови на их полотне и закрылосные два киота, и в них две иконы от единаго до семи лиц с золотою ж пробелою. Если же в том иконостасе найдутся резные лица, то мне же упомянутому отживить» (3).
Из тех же мест, из той же вотчины происходил другой живописец – дворовый человек Никифор Осипович Прытков. В мае 1811 года он принял подряд на написание икон для иконостаса, заклиросных киотов и балдахина вновь построенной Троицкой церкви села Ордина. В 1813 году выполнил работу в Георгиевском приделе Введенской церкви города Углича – поновил две иконы и провел полную вычинку иконостаса с покрытием лаком всех икон (4).
Живописец Петр Васильевич Шманаев был мещанином города Переславля-Залесского. В 1838 году выполнил росписи в Покровской церкви села Василево Угличского уезда. В условии от 16 июля сообщалось: «подрядился я Шманаев настоящую Покровскую церковь расписать внутри на стенах из масляных лучших красок в лучшем и твердом виде, начиная с святаго алтаря, живописною работою с украшением написной уборке по местам, приличествующей к церкви, называемой от руки, насколько по условию потребно изобразить из Священной Истории штук. И каковые должны быть, о том означается в надлежащем плане и приложенном регистре, означающим каждое местоположение и каковая Священная История с написанием к местам. Подрядился я Шманаев с таковым положением начать немедленно производить работу означенную на приуготовленных от прихожан лесах, укрепленных пристойным порядком, коим к работе благонадежных. Работать мне Шманаеву из своего материала, как то: красок, масло… а кончить означенную работу обязуюсь сего года к первому октября» (5).
Московский цеховой живописец Василий Петров Шманаев, возможно, был его сыном. В 1839 году подрядился написать иконы для Ильинского придела Казанской церкви села Заозерья – «двадцать восемь штук разной величины». Возможно, он же выполнял иконы и для Софийского придела в нижнем ярусе колокольни. В ноябре 1842 года вновь последовал заказ от церкви села Василево – на росписи в Никольском приделе и трапезной, которые следовало выполнить в следующем 1843 году (6).
Подводя итоги, необходимо отметить, что наиболее значительная информация о деятельности живописцев в Угличском крае содержится в маклерских книгах Городового Магистрата (книги для записи договоров и условий о найме рабочих людей и слуг), охватывающих период 1791-1865 годов (кроме 1822-1836). Ни более ранний, ни более поздний период не предоставляют столь полной систематизированной информации. Приходо-расходные книги местных храмов имеют фрагментарную сохранность. Сохранилось сравнительно немного церковных летописей (книг для записи выдающихся событий и достопятностей) и не во всех приходах они качественно велись. Конечно, существуют другие виды источников и можно не сомневаться, что в ходе дальнейших исследований будет выявлено еще немало имен мастеров и выполненных ими работ.
Здесь в качестве вывода отметим, что в маклерских книгах отражены исключительно работы живописцев по заказам церквей и монастырей. Не вызывает сомнений, что в первую очередь это связано с значительной ответственностью за расходование денежных средств, возложенной епархиальным начальством и государством на причт, церковных старост и строителей, настоятелей и казначеев монастырей. При этом не вызывает сомнений, что не все договоры и контракты официально регистрировались, в ряде случаев могли заключаться и в устной форме – по этой причине маклерские книги не предоставляют абсолютной полноты информации о всех производившихся в тот период работах. В ряде случаев контракты могли заключаться в Магистратах соседних городов.
Частные заказы живописцам, очевидно, не регистрировались, в большинстве случаев ограничивались устной договоренностью – по этой причине отсутствуют документы на оформление интерьеров купеческих особняков и дворянских усадеб, написание портретов. Последние уже во второй половине XVIII века получили распространение в провинциальной среде и широко бытовали вплоть до ХХ века – несмотря на внедрение фотографии. Не вызывает сомнений, что заказы на портреты выполняли многие живописцы, специализировавшиеся на иконах и росписях. Это доказывают, в частности, великолепные портреты купеческой четы Кочурихиных, созданные в 1785 году диаконом Сергеем Флегонтовым. В записках о деятельности живописцев Гусевых упоминается, что при работах в храмах нередко выполнялись побочные заказы по написанию портретов причта, старосты и даже просфорни.
Не вызывает сомнений, что портретный жанр был широко распространен в провинциальной среде и составлял важное культурное явление, но утрата значительного числа произведений и в ряде случаев отсутствие подписей на сохранившихся существенно ограничивает возможности исследований. В Угличском крае живописцем, специализировавшимся исключительно на портретных работах, вероятно, был коллежский регистратор Иван Васильевич Тарханов (1780-1848), признанный одним из самых ярких и в то же время типичных провинциальных живописцев первой половины XIX века. По крайней мере, об иной деятельности не выявлены сведения. Его имя не встречается в церковных подрядах.
Далее приведем обзорную информацию живописцах позднего периода. Яркое, наполненное бытовыми деталями представление о художественной жизни Углича конца XIX – начала XX столетий дают автобиографические записки известного художника Петра Дмитриевича Бучкина (1886-1965) «О том, что в памяти…» С раннего детства, как только «самостоятельно мог перейти улицу», ему полюбилось ходить к жившим по соседству живописцам. Особенный след в биографии оставили два мастера – Василий Михайлович Клевцов и Яков Богомаз, – которые дали начальное обучение и первые технические навыки, привили мальчику страстный интерес к художественному творчеству, определив дальнейший выбор профессии (7).
В Угличе в тот период, очевидно, наиболее значительным и известным мастером был Василий Михайлович Клевцов – хозяин художественной мастерской. Он выполнял подряды на иконописные и стенописные работы в храмах, резьбу и золочение киотов, иконостасов.
В.М. Клевцов, вероятно, происходил из Москвы, был потомственным живописцем, получившим основное обучение у отца. Он также получил хорошую практику, участвуя в росписи Храма Христа Спасителя. Был знаком со многими столичными художниками. В Углич его мог привести значительный спрос в провинции на художественные работы. Последнее неудивительно – обилие городских и сельских храмов обеспечивало немалые потребности в обновлении или создании убранства. Также могли заказываться домашние иконы. Выполнялись резные, позолотные работы на иконостасах и киотах.
П.Д. Бучкин пишет, что В.М. Клевцов жил наискосок от их дома, находившегося в 19-м квартале по Петербургской улице (ныне местность Горэлектросети). При переписи 1897 года мастерская находилась в доме мещанки Елизаветы Николаевны Свешниковой в 11-м квартале по Петербургской улице (ныне дом № 8 по ул. 9 Января). В мастерской в тот период работали: его сын Михаил Васильевич, а также ученик Ксенофонт Иванов Околесов (крестьянин деревни Варгуново), помощник живописца Иван Павлов Щербаков (крестьянин деревни Юркино) и позолотчик по дереву мологский мещанин Николай Александров Успенский. Могли быть и другие мастера, проживавшие не при мастерской.
Примечательно, что хозяйка была мачехой Николая Ивановича Свешникова – петербургского букиниста, автора «Воспоминаний пропащего человека». В.М. Клевцов был женат на одной из ее дочерей, но овдовел. Таким образом, он состоял в родстве с Н.И. Свешниковым. Существующий ныне деревянный двухэтажный дом в три окна по фасаду был построен на месте прежнего родового дома Свешниковых.
В.М. Клевцов на протяжении 1880-1910-х годов, несомненно, выполнил множество заказов на создание убранства местных храмов, но имеется слишком мало конкретных сведений. Есть упоминания, что ему принадлежали наружные росписи собора Покровского монастыря и Богоявленской церкви с изображением событий Смутного времени, разорения города и обители поляками. Примерно в 1892 году он работал в церкви села Никольского «что в Слободищах», – но это лишь малые крохи обширнейшей творческой биографии. Возможно, в нескольких храмах, избежавших закрытия в советский период, еще сохраняются росписи и иконы его работы. В собрании Угличского музея находятся две небольшие подписные иконы. Одна из них – образ Николая Чудотворца, написанный в 1892 году. Он был преподнесен 3 января 1893 года причтом и прихожанами Троицкой церкви села Губачево в благодарность за пятнадцатилетние труды ктитору храма угличскому купцу 3-й гильдии Николаю Кузьмичу Добрину. Вторая икона – образ Спаса Нерукотворного (8).
Для обеих икон характерен типичный для рубежа XIX-XX веков стиль живописи, сочетающий в себе традиции и академическое влияние. Также примечателен тисненый по левкасу «чеканный» золоченый фон с орнаментальными вставками цветной пасты.
Другой упоминаемый П.Д. Бучкиным живописец – Яков Богомаз – был примером народных самодеятельных мастеров-иконописцев. Он сам заготавливал доски, смешивал краски, выполнял небольшие иконы на продажу. Материалы Первой всеобщей переписи населения Российской Империи 1897 года позволяют установить полное имя и происхождение мастера. Яков Константинович Черепенин (1856-1912) был крестьянином Владимирской губернии Вязниковского уезда, слободы Мстера. Проживал в 41-м квартале по Малой Троицкой улице, в доме крестьянки Мышкинского уезда Климатинской волости села Знаменского Е.П. Карасевой, которая была домовладелицей и чернорабочей-поденщицей. Старинный деревянный дом не сохранился до нашего времени. Вероятно, он располагался в районе № 6 по улице Волжской.
Я.К. Черепенин, очевидно, в основном писал небольшие домашние иконы – продавал работы на рынке, а по большим сельским праздникам ездил по окрестным деревням. Он также занимался скупкой и продажей предметов старины – был одним из первых местных антикваров (9). Угличскому музею древностей не раз доводилось приобретать у него различные интересные предметы.
В.М. Клевцов и Я.К. Черепенин были не единственными живописцами, работавшими в Угличе в конце XIX – начале XX веков – в материалах переписи 1897 года сообщается еще о пятнадцати мастерах. В 32-м квартале по Никольской (ныне Пролетарской) улице в доме А.Н. Сторожевой жил иконописец Иван Степанович Соловьев – угличский мещанин. В 6-м квартале по Корсунской (Нариманова) улице – Михаил Дмитриевич Жуков. В 24-м квартале по Ростовской улице в доме М.Л. Прянишниковой – живописец Павел Дмитриевич Чуксанов. В 22-м квартале по Вознесенской улице (Первомайская, 32) в собственном доме проживал живописец, мастер орнаментов Евгений Максимович Голубев.
О последнем мастере необходимо сказать особо. Он был родственником дважды Героя Советского Союза Виктора Максимовича Голубева (1916-1945). По материалам переписи 1897 года при нем жил сын Михаил (мастер-маляр), а также живописец Иван Иванович Неликов – крестьянин Пошехонского уезда. Можно предположить, что они занимались отделкой интерьеров. «Живописная уборка» была атрибутом не только храмов, но также применялась в оформлении домов состоятельных горожан, общественных зданий.
Из числа угличских мещан были еще подмастерья Василий Федорович Скорняков и Михаил Евлампиевич Попов. Иконописец Кирилл Богданович Слонов был крестьянином Олонецкой губернии, Каргопольского уезда, Митковской волости, Митковского общества, деревни Мартемьяново.
Помимо Я.К. Черепенина в Угличе работали еще два мастера, происходившие из села Мстера. Один из них – Николай Иванович Тарасов, содержавший мастерскую в 6-м квартале по Крестовоздвиженской (ныне Октябрьской) улице, в доме мещан Шапошниковых. Дмитрий Иванович Юрин был иконописцем-работником. Жил в 23-м квартале по Вознесенской (Первомайской) улице. Он, очевидно, работал в одной из мастерских, – быть может, у Клевцовых.
Пять других мастеров происходили из другого художественного центра – села Холуй Вязниковского уезда Владимирской губернии. Среди них был подмастерье Алексей Павлович Калинин. Иконописец Егор Федорович Чембаров жил в 50-м квартале по Никольской (Пролетарской) улице. Алексей Дмитриевич Субботин – в 44-м квартале по Московской улице, в каменном доме Постниковых, прежде стоявшем на месте № 66 на перекрестке улиц Ленина и Луначарского. Иван Алексеевич Тамоев – в 37-м квартале по Малой Богоявленской улице в доме мещан Иевлевых (ныне № 8 по ул. Сурикова). Михаил Иванович Порецкий – в 6-м квартале по Крестовоздвиженской улице. Почти все перечисленные мастера жили в наемных квартирах. Некоторые с семьями, другие в одиночку, очевидно, приехав в Углич на заработки. Все эти имена в наше время безвестны, поскольку не выявлены работы, сохранилось крайне мало сведений, но они важны для истории Угличского края, обозначая прежние культурные связи.
Созданием икон занимались не только мужчины. Угличский Богоявленский женский монастырь славился различными промыслами и ремеслами. В нем проживало немало искусных мастериц, занимавшихся орнаментальным шитьем золотом, шелком и жемчугом, создававших богослужебные облачения и ризы на иконы. В материалах переписи 1897 года значатся четыре послушницы, писавшие иконы. Среди них были угличская мещанка Парасковья Арсеньевна Ладонкина и крестьянка Улейминской волости деревни Ратманово Татьяна Терентьевна Киршакова. Сестры Анна Якимовна и Марья Якимовна Моховиковы происходили из крестьян Мышкинского уезда Богородской волости деревни Дуново. Их произведения также неизвестны. Возможно, они выполняли на заказ небольшие домашние иконы, которые другие монастырские мастерицы оформляли фольгой и цветами. Могли быть и более значительные работы.
В завершение перечислим еще несколько имен живописцев, упоминаемых в различных документах и публикациях. В 1886-1887 годах в церкви Рождества Иоанна Предтечи «на Волге» выполнял различные работы угличский мещанин Николай Алексеевич Грибоедов. Ему следовало «Во всем зимнем храме стенную живопись промыть и переколеровать по старому рисунку. Стены окрасить в тот цвет, в какой окрашена летняя церковь. Откосы и рамы окрасить белою краскою. Снаружи церкви, на восточной стене три клейма переписать вновь по старому рисунку».
«…в вышеозначенной церкви в зимнем храме иконостас и так же все боковые киоты окрасить в темно-красный цвет кармином с покрытием лаком. Красить же три раза в следующем порядке: подгрунтовать суриком, затем окрасить киноварью и по этому окрасить кармином в залесировку и затем уже покрыть лаком. Позолоту же, находящуюся на означенном иконостасе и киотах, всю промыть и опять набрать. Ризы, лампады, подсвечники и паникадило, находящиеся в зимнем храме, все перечистить. Все находящиеся в иконостасе иконы промыть и лаком покрыть. Запрестольный же крест промыть, местами, где окажется нужным, заправить и лаком покрыть».
В 1907 году аналогичные работы были проведены Андреем Ефремовичем Завьяловым – живописцем из крестьян Ярославской губернии Мышкинского уезда Архангельской волости села Введенского-Клыкова: «…в вышеупомянутом храме, в зимней церкви промыть закоптевшую живопись, а также поправить всю на стенах живопись, т.е. возобновить, не изменяя сюжета, а также и уборку. Выкрасить все стены и окна масляной краской. Позолоту как на иконостасе, так и на киотах, находящихся в зимней церкви, промыть и протереть. Иконостас же и киоты выкрасить таким же колером» (10).
В 1899 году упоминается мастер угличского живописного цеха Федор Панфилович Смирнов. Этим годом датированы заказ иконы избранных святых «в память священного коронования» императора Николая II для здания Городской Думы и крупноформатные портреты супругов Башиловых – местного нотариуса Ивана Ивановича Башилова и Елены Александровны (11).
Надписи на стенах местных церквей позволяют установить информацию еще о нескольких мастерах. Так, в Успенской церкви села Котово в 1901 году были выполнены новые росписи. Их создал живописец Илья Ярцев на средства известного благотворителя – временного московского купца, крестьянина Угличского уезда Улейминской волости деревни Ратманова Николая Григорьевича Григорьева. В 1901-1903 годах была перестроена трапезная Архангельской церкви села Станы, а в 1911 году «храм сей украшен стенною живописью» цеховым мастером города Бежецка Алексеем Герасимовичем Яковлевым.
Период конца XIX – начала XX веков характеризуется особенно активной деятельностью столичных мастеров, довольно часто привлекавшихся для выполнения живописных работ. В 1888 и 1891 годах было произведено обновление убранства летнего и зимнего храмов церкви Николая Чудотворца «что на Топоре» Мышкинского уезда. Иконы для новых иконостасов заказаны московскому иконописцу Е.Ф. Ердунову (12).
В 1897 году освящен новый храм села Потапова, возведенный на средства происходившего из приходской деревни Каюрово «водочного короля» Петра Арсеньевича Смирнова. О внутреннем убранстве сообщалось: «Все святые иконы художественно написаны во фряжском стиле по вызолоченному фону в Москве художником Соколовым» (13). О Никольской церкви села Сергиевского, возведенной на средства Н.Г. Григорьева, освященной в 1911 году, также сообщалось: «Отделка храма внутри замечательна не только по богатству, но и по своей красоте и изяществу; стены, потолки и своды покрыты довольно ценной живописью, изображающей отдельныя случаи из жизни Христа. Живопись, фрески и узоры исполнены московскими мастерами» (14). К сожалению, в газетной публикации не названы имена мастеров.
В 1899 году в соборе Николо-Улейминского монастыря выполнены новые росписи. Подрядчиком работ был известный петербургский мастер, хозяин иконописной мастерской Федор Егорович Егоров. В 1911 году было завершено убранство восстановленной после пожара надвратной Троицкой церкви: «стены и потолок украшены живописью работы довольно известного в художественном мире мастера Н.А. Авдуевского» (15).
В 1910 году создается живописное убранство Троицкой церкви села Дивная Гора. В верхнем летнем храме взамен пришедших в негодность выполняются новые росписи. Надпись в арке между трапезной и храмовой частью сообщает о проведенных работах: «… усердием С-Петербургскаго купца, жителя деревни Манушкина Николая Савельевича Ершова обновлено все внутреннее и наружное украшение сего Святаго храма в лето от воплощения Бога Слова 1910 г. месяца Июля 18 дня, мастерами С.Д. Хрусталевым, К.И. Околесновым, А.С. Гастевым и И.Б. Бабковым». Приведенный текст позволяет установить авторство и время создания росписей.
Живопись выполнена артелью петербургских мастеров. А.Н. Горстка так характеризует стилистические особенности: «Предварительный анализ росписей показал, что мастера не только хорошо знали монументальную живопись В.М. Васнецова, в частности, его росписи Владимирского собора в Киеве 1885-1896 годов, но и были знакомы с циклом картин В.Д. Поленова «Из жизни Христа» 1896-1908 годов».
Помимо обширного цикла росписей были созданы насыщенные орнаменты, покрывающие пространство стен и сводов между клеймами: «Восточной сказочностью веет от роскошного орнамента, обрамляющего композиции. Диковинные растения, длиннохвостые павлины, кипарисы, кресты, органично вплетаясь в вязь стилизованного растительного орнамента, создают пленительный по рисунку узор, решенный, однако, уже в стиле модерн – с использованием насыщенных холодных тонов и загадочно мерцающего золота и серебра» (16).
Приведенные сведения свидетельствуют, что работы столичных мастеров в местных храмах были распространенным явлением, но после событий советского периода – утраты большей части церковных интерьеров – росписи Троицкой Дивногорской церкви, несомненно, остаются наиболее интересным и значительным образцом монументальной живописи начала ХХ века в Угличском крае. Несомненна их самостоятельная ценность как гармоничного высокохудожественного произведения, выделяющегося качеством письма и прекрасным колоритом.
В предреволюционный период продолжал активно работать местный мастер из деревни Муравьево Константин Алексеевич Гусев (1847-1930), выполняя многочисленные заказы на живописные работы. У него были талантливые сыновья, по примеру предков посвятившие жизнь художественному творчеству. Среди них Николай Константинович Гусев (1876-1930) – портретист и пейзажист. Александр Константинович (1879-1945) – поэт, художник, музейный деятель, краевед. Его стихи печатались в ряде столичных и местных изданий. В трудные и трагические 20-е годы ХХ века занимал должности заведующего Угличским краеведческим музеем и архивом. А.К. Гусеву принадлежит заслуга спасения многих старинных документов и художественных произведений из храмов, монастырей, дворянских усадеб, купеческих особняков. Значительная часть собрания Угличского музея сформирована при его непосредственном участии, тяжелым трудом и неусыпной заботой. Масштаб деятельности и заслуг позволяет признать Александра Константиновича вторым основателем Угличского музея. В ряду творческих планов он стремился собрать галерею портретов угличан, сформированную из многочисленных разновременных работ.
Павел Константинович Гусев (1889-1966) стал последним представителем творческой династии. Можно сказать, что он завершает непрерывную многовековую череду угличских иконописцев. Даты жизни К.А. Гусева и трех его сыновей ясно показывают, что им пришлось жить на переломе эпох, видеть варварское уничтожение своих произведений. В силу обстоятельств Павел Константинович большей частью занимался станковой живописью – писал портреты, пейзажи, жанровые картины. В них в немалой степени отражен прежний крестьянский и городской уклад, будни семьи сельских живописцев. Также он выполнял оформительскую работу в музее. Но и в сложных обстоятельствах советского периода ему довелось вновь вернуться к призванию предков – в 1952 году для церкви Царевича Димитрия «на поле» была написана икона угличских святых, размещенных на фоне этого храма.
В собрании Угличского музея находится подписная икона избранных святых: великомученицы Евлампии, митрополита Алексия, великомученицы Параскевы Пятницы, Андрея Критского, пророчицы Анны, Марии Египетской, митрополита Петра, мученицы Натальи и святого благоверного князя Константина (17). Это редкий образец местной иконописи начала ХХ века, – периода неотдаленного, но практически забытого и малоизученного.
Приведенные в статье сведения носят краткий обзорный характер. Многие имена мастеров и произведения остаются неизвестными – требуют дальнейших исследований. Биографии живописцев, обстоятельства создания произведений и их художественные особенности достойны стать темой многих научных работ и публикаций. Даже краткий перечень ранее установленных и вновь выявленных имен позволяет понять сколь масштабна и многогранна тема художественного наследия Угличского края.
Примечания.
1) УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 343. Л. 19 об. – 20; Д. 505. Л. 16-17; Ф. 1. Оп. 1. Д. 716. Л. 1-5; Ф. 37. Оп. 1. Д. 6. Л. 18-18 об.
2) УГИАХМ. Коллекция «Документы». Ед. хр. Уг/КП КП-18684, Д-2930. Выписки из Книги выдающихся событий Угличской Казанской церкви. Л. 10 об.; Шемякин А.И. Указ. соч. С. 39; Серебренников В.И. Угличские соборы // Ярославские Губернские ведомости. 1853. ч. неоф. № 39 (26 сентября). С. 388.
3) УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 411. Л. 14 об. – 15; Д. 428. Л. 36-36 об.
4) Там же. Д. 572. Л. 15 об. – 16; Ф. 43. Оп. 1. Д. 42. Л. 15 об.
5) УгФ ГАЯО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 1051. Л. 36-36 об.
6) Там же. Д. 1076. Л. 7; Д. 1145. Л. 105-106.
7) Бучкин П.Д. О том, что в памяти… СПб., 2006. С. 10-16.
8) УГИАХМ. Коллекция «Древнерусская живопись». Ед. хр. Уг/КП-11674, ДРЖ-329; Уг/КП-13806, ДРЖ-432.
9) Некролог. Черепенин // Угличская мысль. 1913. № 1 (6 января).
10) УГИАХМ. Коллекция «Документы». Ед. хр. Уг/КП-18201, Д-1380. Летопись Угличской Предтечевской церкви. Л. 22-22 об.
11) Кистенева С.В. К вопросу об авторстве портретов Башиловых из собрания Угличского музея // Музей в культурном пространстве исторического города. Материалы научной конференции Угличского музея 2013 г. Углич, 2017. С. 3-9; УГИАХМ. Коллекция «Живопись». Ед. хр. Уг/КП-2121, Ж-91; Уг/КП-16636, Ж-92.
12) Летопись церкви села Никольского, что на Топоре, Мышкинского уезда // Кацкая летопись. 2006. № 4 (специальный выпуск). С. 25.
13) Освящение новоустроенной церкви в селе Потапове Мышкинского уезда // ЯЕВ. 1897. ч. неоф. № 26 (8 июля). С. 386.
14) Село Сергиевское. Освящение храма // Угличская мысль. 1911. № 50 (28 августа).
15) Мухин О.К. Угличский Николо-Улейминский монастырь. Углич, 2000. С. 29; Слобода Улейма. Новый храм // Угличская мысль. 1911. № 42 (24 июля).
16) Горстка А.Н. На Дивной Горе вблизи Углича // Авангард. 1989. № 205 (27 декабря).
17) УГИАХМ. Коллекция «Древнерусская живопись». Ед. хр. Уг/КП-16407, ДРЖ-615.
