Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
В 1940 году в краеведческом музее проходила выставка под названием «Углич в прошлом и настоящем», демонстрировавшая достижения недавних лет в сравнении с дореволюционным периодом. Среди материалов были работы художников Н.Я. Тамонькина, И.Н. Потехина, П.К. Гусева. Казалось бы, обычное культурное событие, память о котором давно затерялась за прошедшие восемьдесят лет, но там в ряду экспонатов находились многочисленные эскизы и планы, имевшие для Углича судьбоносное значение.
Речь идёт о генеральном плане развития города, выполненном в 1938-1940 годах под руководством ярославского архитектора К.К. Некрасова. На исходе 1940 года о нём многократно писали на страницах местной газеты «Коллективный труд». Чем же примечателен этот план? Он предполагал радикальное переустройство города, тотальные изменения архитектурной среды. Началом процесса стало строительство гидроузла – последующие преобразования должны были распространиться на весь город. Думаю, небезынтересно узнать, каким видели Углич градостроители тех лет.
От выставки помимо живописных и графических работ уцелели фотографии. Были подготовлены обширные фотоальбомы, наряду с прочими материалами содержащие пересъёмку нескольких чертежей. Даже этот далёкий от полноты набор проектов на маленьких тусклых фото позволяет понять и оценить грандиозный масштаб грядущего переустройства города.
Наряду с сооружениями гидроузла ещё одним крупным объектом должен был стать речной порт с пассажирской и грузовой пристанями. Его предполагалось разместить в километре выше города, в зеркале верхнего бьефа водохранилища. Учитывая, что эти места исконно являлись сушей, сооружались подходной и выходной каналы шириной 100 и 150 метров. После заполнения Угличского водохранилища ширина Волги в этом месте должна была достичь 1,8 километра. Строилась причальная стенка высотой 7 метров и длиной по фронту 250 метров.
Грузовой порт, очевидно, близко соседствовал с пассажирским. Там следовало построить павильон «в виде 2-х этажного, хорошо архитектурно-оформленного здания… в стиле оформления Угличского гидроузла». В пассажирском павильоне должны были располагаться зал ожидания, ресторан, комната матери и ребёнка, парикмахерская, вестибюль. По всей длине веранда с видом на Волгу. Очевидно, это могло быть здание наподобие Северного речного вокзала Москвы – только меньших размеров. Сооружение в стиле «сталинского ампира», о котором, к сожалению, нет доступных материалов. Помимо речного вокзала планировалось здание для обеспечения быта рабочих. Для персонала порта создавался обширный «рабочий городок» с жилыми домами, яслями, амбулаторией. Территория асфальтировалась и озеленялась.
Строительство порта было начато в 1940 году, а завершение намечено на август-сентябрь 1941 года. Не вызывает сомнений, что этот объект наряду с гидроузлом должен был стать одним из важнейших мест Углича. Для связи с центром города и железнодорожным вокзалом планировалась шоссейная автогужевая дорога, замощение улицы Луначарского. Намечалась и прокладка особой магистрали между портом и вокзалом с несколькими маршрутами автобусного сообщения.
Это была утилитарная часть проекта, но генеральный план предполагал обширную архитектурную составляющую. Анализируя его особенности, следует признать, что он преемственно учитывал и приспосабливал к новым условиям екатерининский регулярный план 1784 года, реализованный в 1790-1820-х годах и на протяжении более столетия определявший облик и структуру города. Генеральный план 1940 года сохранял основную сетку улиц, распространяя её на вновь создаваемые северный и юго-западный промышленные районы. На стыках со старой частью города выполнялись плавные переходы – вот они ломали планировку. Так, от улицы Батрацкой (Бахарева) сохранялась лишь окраинная часть – в том месте на изгибе городской территории предполагалась симметричная лучевая композиция улиц с внутренним «трезубцем», ориентированная на стадион и сквер. Она дублировала аналогичное композиционное решение плана 1784 года в районе Ростовской улицы, составляющее центральную ось.
В западной части города сохранялась улица Ленина, но вся территория ближе к ГЭС существенно менялась – планировка соотносилась с мостом и гидроузлом. Далее создавалась изящная сетка кварталов, ориентированная на очертания берега Волги, порт и механический завод. В стороны центра города и вокзала проводились прямые геометричные магистрали. На угловом мысу берега Волги (в районе «песков») создавался парк с симметричной планировкой, соединённый бульваром с местностью механического завода. Планировались судоремонтные мастерские в районе деревни Камышево.
Основной промышленный район размещался в северной части города, где помимо сыродельного завода и точных технических камней намечались резервные территории для новых предприятий. Правда, в северном направлении территория не распространялась дальше будущей улицы Старостина. Очистные сооружения планировались примерно в районе больницы. Между северным промышленным районом и портом проводилась протяжённая бульварная магистраль, в состав которой должны были войти существенно расширенные улицы Крестьянская (Шаркова) и Февральская. Последняя от перекрёстка с улицей Ленина прямой линией направлялась к порту. Можно только представить широкий благоустроенный бульвар между часовым заводом и местностью сольбазы, Цветочного! Какой контраст с нынешними извилистыми дорогами и захолустными промзонами, абсурдно занимающими живописные берега Волги!
Бульвары также создавались на улицах Ярославской, Спасской, Каменской, Урицкого, Сурикова и в ряде других мест. Сосновый бор с южной стороны города преобразовывался в парк культуры и отдыха с обширным стадионом – это будущая местность Солнечного. Несопоставимо более удобным и логичным могло быть сообщение с железнодорожным вокзалом, который на современном этапе имеет лишь одну автомобильную дорогу и несколько извилистых лесных троп.
Особое внимание уделялось архитектуре. Набережная Волги от ГЭС до Кремля, а затем и до сыродельного завода облицовывалась гранитом и на всём протяжении застраивалась 4-5 этажными зданиями. Юго-западная часть города отводилась под гражданское строительство – здания повышенной этажности. Северный район предназначался под индивидуальное строительство. В облике города должен был господствовать монументальный сталинский неоклассический стиль. Вся существовавшая застройка подлежала замене. Сохранялись лишь некоторые памятники старины – Кремль, Воскресенский монастырь, Предтеченская церковь, частично Алексеевский, Богоявленский монастыри. И всё… – проектировался совершенно иной город.
Реализация столь грандиозного плана была намечена на ближайшие 10-15 лет, за которые население Углича должно было увеличиться в три раза и достичь пятидесяти тысяч. Но вскоре началась Великая Отечественная война, вызвавшая колоссальные жертвы и лишения. При этом нельзя все упущенные возможности однозначно списывать на войну, мысля в сослагательном наклонении. В полном объёме был завершён гидроузел, имевший государственное значение, но на какие средства могла вестись столь масштабная и дорогостоящая реконструкция города? Располагал ли Углич такими экономическими возможностями? История последующих десятилетий подсказывает, что нет.
Конечно, имели место примеры, когда уездные городки наподобие Углича и Мышкина разрастались в крупные города. Можно вспомнить Чебоксары и Йошкар-Олу (Царёвококшайск), ставшие республиканскими столицами. Череповец своими вантовыми мостами и внушительным видом напоминает мегаполис на морском побережье. И это города, имевшие в XIX веке население от одной до семи тысяч! Но чудеса случаются редко. Строительство речного порта было начато, но ограничилось грузовой частью. Жилой эксплуатационный квартал гидроузла возведён менее, чем на треть. В 1940 году в Угличе местными силами велось обычное строительство – в меру скромных средств и возможностей. Берег Кремля укреплялся простыми валунами, а не облицовывался гранитом. Вместо предполагавшегося монументального Дома Советов между улицами Ленина и Первомайской многие десятилетия зияет пустырь, оставшийся от разрушенных торговых рядов. Лишь где-то в воздухе витал «большой план работ, который по своему объёму будет значительно выше и полнее».
Сложно анализировать давние нереализованные проекты, но в генеральном плане 1940 года было заложено немало положительных идей. Чего стоят респектабельные кварталы, бульвары и парки на волжском берегу верхнего бьефа! Прямые магистрали, связывающие важнейшие пункты города! Дальнейшие возможности оказались скромными и безыскусными – развитие шло сугубо в утилитарном направлении.
