Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
Многие старинные здания и места Углича хранят память о прежних промыслах и мастеровых людях. В каких-то случаях сведения хорошо известны и продолжают бытовать. В других случаях неприглядные на вид здания неожиданно оказываются обладателями богатой истории. Об одном из таких неприметных зданий и связанном с ним промысле пойдет речь в данной статье.
На перекрестке улиц Октябрьской и Ростовской расположен дом № 2/21. В советский период здание было надстроено третьим этажом и полностью утратило убранство фасадов. Когда-то это был интересный особняк в классическом стиле, принадлежавший купцам Вознесенским. Одно из крупнейших зданий города в середине XIX века владельцы не использовали для жилья, а постоянно сдавали в аренду. Так, в 1847-1851 гг. угличский купец Николай Иванович Вознесенский сдавал наследственный дом Василию Ивановичу Штейману – для квартирования и помещения аптеки с кладовой и лабораторией. Вскоре имение перешло во владение купца Павла Матвеевича Сурина. Он, в свою очередь, примерно в 1853-1857 гг. сдавал имение угличскому купцу Фадею Павловичу Павлову для размещения экипажной мастерской. Вот на этом эпизоде насыщенной истории дома и остановимся подробно.
1 октября 1853 г. владелец и арендатор заключили между собой условие, по которому каменный двухэтажный дом с неотделанными верхами, надворным строением и землей, в 24-м квартале на углу Крестовоздвиженской и Ростовской улиц, передавался купцу Ф.П. Павлову для квартирования и занятия мастерством его Павлова, какое он производит, сроком на один год с платежом 81 рубль серебром. В дальнейшем договор аренды неоднократно продлялся. Из последующих документов становится известно, каким именно мастерством занимался обозначенный купец.
На следующий день, 2 октября, угличский 3-й гильдии купец Фадей Павлов сын Павлов заключил условие с господином поручиком Михаилом Дмитриевичем Матвеевым, по которому обязался сделать двухместный возок «хорошей и чистой работы». Далее подробнейшим образом перечисляются требования к заказанному экипажу:
«1) На дубовых, широких, не менее четырех вершков ширины, длинных и хорошо выгнутых полозьях. 2) Низ возка сделать на дубовых дугах, внутри выслать хорошей белой полувальной кожей, по ней обить поярковыми войлочными полетями и сверху ковром в 25 коп. серебром аршин. 3) Верх сделать натурального городского возка, обтянуть кожей хорошей, зашпаклеванной, выкрашенной и покрытой лаком…, двери и бока каретные, с хорошими фатцетными стеклами: двери из сухого и толстого дерева, рожки обтянуть медведем, стекла по краям обклеить сукном мягко, чтоб не стучали… 4) Внутри возка обить сукном с матрасами и балоном по каретному на конском вареном волосе… по бокам сделать четыре кармана. Оковку сделать самую прочную и чистую. Сделать, где следует, подножки…, под полозьями железныя полосы и на них тормоза. – Все хорошо вышпатлевать, выкрасить хорошею краскою и покрыть лаком, так как обыкновенно делают городские экипажи. К дверям поставить медныя и тоже скобки – чтобы держаться для влезания, а внутри крючки, чтобы двери не отворялись… Фасон возка совершенно городской, с тою лишь разницею, что низ на дугах. Филенки на дверях и боках березовыя, фугованныя и прочно оклеенныя. Величина окошек боковых обыкновенная каретная, а передния меньше и снаружи железной решеткой нередко. Между передних окошек пространство в пять вершков, в котором приделать фонарь, а другой наверх…» И так далее – многочисленные подробности и условия.
Отмечено, что размер и внешний вид возка, должны быть такими же, как у сделанного ранее для дворян Башмаковых, все детали, – как у городских экипажей. Закончить и сдать возок Ф.П. Павлов обязался в последних числах декабря того же 1853 г., а стоимость работы определена в значительную сумму – 120 рублей серебром.
Возками называли закрытые зимние экипажи на полозьях, известные со средневековья. Правда, в середине XIX века они уже выходили из употребления, но поручик, несмотря на свой низкий чин, решил обзавестись подобным экипажем.
Далее в марте 1856 г. уже сын мастера – Борис Фадеев Павлов – заключил условие с губернским секретарем Василием Яковлевым Соколовым, по которому порядился сделать из своего материала летнюю двухместную пролетку на следующих условиях:
«Требующееся для шин железо должно быть новое и мягкое, колеса дубовые сухие – оковка, как их, так и пролетки, самая прочная, оси железныя с таковыми же кругами. Крылья у кузова должны быть обтянуты кожею. Седальныя подушки суконныя темно-зеленого цвета и чтоб оное было хорошей доброты. Подножье обить ковром, сверх подушек должны быть кожаныя черныя чехлы. Окрасить оную пролетку черною краскою и покрыть лаком. Словом, я Павлов обязан поставить все принадлежности прочныя и сделать ее в лучшем виде».
Срок окончания работы был назначен на 15 апреля. Кроме того, определена гарантия: «ежели сказанная пролетка в течение двух годов испортится, то я Павлов принимаю на свою обязанность все испорченное исправлять на свой счет безотговорочно, не требуя от Г. Соколова никакой платы». Стоимость работы составляла 150 рублей серебром. При необходимости определялась возможность выплаты аванса.
26 июля того же 1856 г. 3-й гильдии купецкий сын Б.Ф. Павлов принял от угличского городового врача Алексея Максимовича Истомина заказ на изготовление новых калиберных рессорных дрожек «самой прочной и чистой работы с тем, чтобы фундамент или дрожина оных, рессоры, оси, как задняя, так и передняя, были из новаго, лучшаго и прочнаго железа с чистою и хорошею отделкою. Обойку сделать суконную, сукно поставить черное… с кожаным чехлом и вокруг дрожек обложить бронзою. На подножки сделать кожаные подушки. Кучерское сиденье должно быть тоже сделано из железных прутьев, которое, равно и в нем подушку, обить кожею. Тяжи поставить новыя глянцовыя. Колеса сделать дубовые с железными втулками и кольцами медными и оные ошинить самою прочною железною, несколько округловатою шиною, окрасить их черною краскою и отполировать в лучшем виде. Словом, чтоб те дрожки отделать мне Павлову со всею прочностию и чистотою». Окончить изготовление следовало к 15 сентября. Цена определена в 65 рублей серебром, гарантия – тоже два года.
В мастерскую принимали учеников. Так, 7 февраля 1858 г. кашинский мещанин Никифор Петров, действовавший по доверенности мышкинского помещика коллежского асессора Михайла Афанасьева Башмакова, заключил договор с угличским купецким братом Борисом Фадеевым Павловым об отдаче в обучение каретному мастерству дворового мальчика из сельца Апраксина – Ивана Григорьева, имевшего от роду 14 лет, сроком на пять лет. При этом мастер должен был на свой кочт содержать и одевать ученика. В случае, если Григорьев будет замечен в каких-либо дурных поступках, Павлову разрешалось наказать его домашним наказанием. По истечении обозначенного срока и по выходе из учения Павлов должен был наградить ученика приличным платьем, а за учение получить с мещанина Никифора Петрова плату – 60 рублей серебром.
Вероятно, в Угличе были и другие мастера, занимавшиеся каретным ремеслом. Например, в более позднее время содержатель кузницы под Соборным мостом Александр Николаевич Мокров имел торговлю экипажами на Успенской площади. В имении купцов Меховых в 12-м квартале по Вознесенской улице (ул. Первомайская, 8) находилась экипажная и мебельная мастерская. Там же Марья Ивановна Мехова содержала торговлю крестьянскими экипажами. Еще одна экипажная мастерская, принадлежавшая Николаю Захаровичу Захарову, находилась при домах № 11, 11а по улице Спасской.
Есть и другие интересные факты. Например, в книге С.М. Чехова «О семье Чеховых» сообщается, что служивший в Угличе податным инспектором Казначейства Михаил Павлович Чехов в 1895 г. заказывал для старшего брата Антона Павловича новый тарантас. В Угличе «славились тогда тарантасы, телеги, дуги и прочие изделия для конного транспорта» и в результате был заказан за 60 рублей тарантас «корзиночкой», кузов которого был сплетен из лозы.
Это всего лишь краткие картины бытовавшего в Угличе давно забытого промысла. А дом, при котором осуществлялось данное ремесло, жил своей жизнью. В 1858 г. купец П.М. Сурин продал имение ярославскому мещанину, выходцу из крестьян села Заозерья Михаилу Семеновичу Стрелкову, который расположил на первом этаже дома мастерскую, где изготавливались мебель и церковные иконостасы. Он владел имением до 1876 г.
