Древнерусские монеты

Евгений Лиуконен

Многовековая история Угличского края известна в основном из письменных источников, – порой лаконичных, противоречивых, но сохранивших сведения о выдающихся личностях и событиях. К сожалению, уцелело не так много материальных свидетельств – исчезли деревянные здания, предметы быта. Лишь археология возвращает из забвения и небытия многие аспекты жизни прошлого, позволяет прикоснуться к миру наших предков. Помимо письменных источников, остатков бытовых вещей, архитектурных сооружений, топографии местности еще одним «окном» в мир прошлого являются старинные монеты. Трудно переоценить значение крохотных пластинок металла, сохранивших прямую связь со временем создания, историческими событиями, эстетикой и бытом людей. Они, как ничто другое, являются подлинными свидетелями истории.

Ранее я уже касался темы угличских кладов, денежной системы XVI-XVII столетий – здесь хотелось бы обратиться к предшествующему периоду, охватывающему примерно полтора века. Это время становления отечественной денежной системы после длительного безмонетного периода. Примерно в 60-70-х годах XIV века в Московском великом княжестве начинается чеканка монет, пришедших на смену серебряным слиткам, монетам Золотой Орды и натуральным эквивалентам вроде ценных мехов. Великий князь Дмитрий Иванович, позднее прозванный Донским, выстраивает самостоятельную денежную систему, свидетельствовавшую о возрождавшейся независимости государства и укреплении экономики. Вскоре собственную чеканку начинают и другие значительные княжества: Суздальско-Нижегородское, Рязанское, Тверское и другие. В конце XIV – первой половине XV столетий их примеру следуют многие удельные князья, преимущественно находившиеся в орбите влияния Москвы. Это время можно назвать одним из интереснейших периодов в отечественной нумизматике – тогда господствовало чрезвычайное множество монетных типов, вариантов надписей и сюжетов. Данный период разительно отличался от XVI-XVII веков, при всем несовершенстве технологий характеризовавшихся строгой стандартизацией.

Как известно, в Угличе тоже чеканилась своя монета. Чеканка производилась при князьях Иване Владимировиче и Константине Дмитриевиче, примерно в 20-30-х годах XV столетия. История Угличского княжества того периода весьма сложна и запутана, поэтому затруднительно установить четкую хронологию. Необходимо отметить, что в исторических источниках отсутствует угличский князь Иван Владимирович – упоминания о нем сохранили только надписи на нескольких уцелевших монетах. Очевидно, это был старший сын Владимира Андреевича Храброго, серпуховский князь в 1410-1422 годах. Известно, что Владимир Андреевич, его сыновья Иван и Семен чеканили собственные монеты. Углич находился во владении князя в 1405-1410 годах, затем по завещанию был передан в совместное владение Андрею и Василию Владимировичам. Можно предположить, что некоторое время до кончины в 1422 году, городом владел и Иван Владимирович. По-видимому, вовсе неслучайно большая часть угличских монет этого князя найдена в Серпуховском крае.

Константин Дмитриевич был восьмым сыном Дмитрия Донского – родился 14 или 15 мая 1389 года, за несколько дней до кончины отца. Он владел Угличем в конце жизни, примерно в 1432-1433 годах. По версии ряда исследователей также мог быть угличским князем и приблизительно в 1410-1419 годах, когда великий князь Василий Дмитриевич лишил сыновей Владимира Андреевича Храброго наследственных владений.

Монеты Угличского княжества чрезвычайно редки. Судя по имеющимся изданиям, монеты Константина Дмитриевича имеют довольно плохую сохранность. На аверсе монет Ивана Владимировича, подобно ряду образцов серебряных денег великих князей Василия I и Василия II Темного, изображался всадник-сокольник, обращенный вправо, окаймленный линейным и точечным ободками, круговой надписью. На реверсе была надпись в несколько строк.

К сожалению, в собрании Угличского музея отсутствуют местные монеты, но имеется в наличии полтора десятка монет других княжеств, характеризующих торговые и политические связи. Например, присутствует ярославская денга – князя Александра Федоровича, чеканившего собственные монеты до 1463 года, в котором Ярославское княжество было присоединено к Москве. На аверсе денги размещено оплечное портретное изображение с фрагментом круговой надписи. Примечательно, что эта монета происходит из клада времени царя Михаила Федоровича, найденного в 1962 году на берегу Каменного ручья – ей удалось пережить денежную реформу 1530-х годов и последующие царствования.

Достаточно полно представлены тверские земли. Например, в собрании музея есть две денги великого князя Бориса Александровича (1425-1461) с достаточно четкими изображениями и круговыми надписями. На одной из монет можно видеть человека с луком, целящегося в птицу, сидящую на дереве. На обороте – воин с копьем и щитом. На второй монете столь же условное схематичное изображение воина с мечом и щитом. На обороте – нечеткая надпись в четыре строки. Также присутствуют три мелкие медные монеты – пулы. В отличие от серебряных денег, отличающихся довольно правильной круглой формой, пулы отчеканены небрежно на расплющенных кусках проволоки. Они значительно затерты, но на аверсе можно видеть схематичное изображение птицы с поднятыми крыльями, на реверсе кое-где еще читается надпись: «ПУЛО ТВЕРЬСКОЕ».

В особенности великолепен кашинский пул XV века. На аверсе в центре изображено фантастическое животное, обращенное вправо. Туловище и хвост изогнутые, шея вытянутая. Голова бычья с рогами и раздвоенным языком. На реверсе в центре надпись: «ПУЛЪ/ КАШИ/НЬСКИ». Обе стороны окаймлены сложным ободков – три линейных и один точечный. Края монеты слегка подрезаны для придания круглой формы.

В собрании присутствуют и московские медные пулы. Например, с изображением двуглавого орла и надписью в четыре строки, обозначающей принадлежность. Также и с фантастическим существом – тело птицы, хвост изогнутый змеиный, голова человеческая. Надпись читается достаточно четко: «ПОЛА/ МОСК/ОВЬСК/ОЕ».

Представлены и серебряные монеты, – в частности, периода княжения Василия III Ивановича (1505-1533). На денге изображен всадник с саблей. Видны также фрагменты надписей: «КНЗЬ ВЕЛIКI ВАСIЛЕI ИВАНОВИЧЬ МОС.», «ѠСП/ОДАРЬ/ ВСЕЯ Р/УСИ». На миниатюрной «четвертце» представлена птица с поднятыми крыльями.

Обращает на себя внимание денга Можайского княжества, отчеканенная после 1454 года от имени великого князя Василия II Темного. На аверсе в окружении фрагментов надписи изображение всадника. На реверсе схематичная поясная фигура человека с луком и вполне четкая круговая надпись: «ДЕНЬГА МОЖАИСКАИЯ».

Северо-запад Русского Государства представляет новгородская денга второй половины XV века. На ней в окружении точечного ободка размещен характерный сюжет, обычно интерпретируемый как поклонение святой Софии. В схематичном довольно примитивном изображении можно рассмотреть восседающую на троне фигуру с жезлом. Перед ней стоящая фигура в просительной позе. На обороте фрагменты надписи в четыре строки: «ВЕЛIКОГО НОВАГОРОДА». Независимый горделивый народ преклонял колени лишь перед своей символической покровительницей – святой Софией, Премудростью Божией.

Не менее выразительна псковская деньга. На монете почти правильной круглой формы читается надпись: «ДЄН/ЬГА ПСК/ОВЪ:СК/.АІА». На другой стороне размещено оплечное изображение покровителя города святого князя Довмонта (Тимофея) с короной и едва заметным мечом. Фронтально выполненный портрет поражает какой-то особой выразительностью. Взгляд крупных широко открытых глаз словно обращен на нас из глубины веков, давнего периода истории Руси.

Данная черта характерна не только для псковской монеты. Все перечисленные являются красноречивыми памятниками эпохи, непосредственными свидетелями жизни прошлого. В этом их непреходящая ценность.