Версия для слабовидящих
Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области
Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей
8 (800) 2507317
Евгений Лиуконен
Левобережная Малая сторона Углича – один из городских районов с типичной для наших мест рядовой застройкой. Важные составляющие образа тех мест – монументальные сооружения гидроузла, оживлённая автомобильная дорога и живописная природа (сосновый бор и берега Корожечны). В облике немало контрастов, а наиболее примечательными представляются арка шлюза и великолепное природное окружение. В остальном местность напоминает дачный посёлок, сливающийся с соседними деревнями.
Ещё одна характерная черта – отсутствие памятников архитектуры, объектов культурного наследия. Неоклассический, ренессансный ансамбль гидроузла – едва ли не единственный образец подлинной архитектуры. Практически утрачено драгоценное сокровище Угличского края – усадебный ансамбль сельца Григорьевского. Облик левобережья является наследием нескольких десятилетий ХХ века и не простирается во времени дальше второй половины 1930-х годов. Данные обстоятельства странно и грустно осознавать, учитывая, что Малая сторона древностью почти не уступает правобережью. Там были и посад, и слободы, и многочисленные храмы, и респектабельные регулярно спланированные улицы, красивая волжская набережная. К сожалению, строительство гидроузла непосредственно в черте города привело к полной утрате исторической Малой стороны – не уцелело ни одной улицы, нет даже следов старинной территории.
На этом фоне небезынтересно хотя бы в кратких чертах проследить как произошла утрата исторического левобережья, какие планы и проекты тогда существовали. Как известно, возведение гидроузла началось в 1936 году. Комплекс шлюза с каналами и земляными дамбами был спроектирован непосредственно на месте жилых кварталов Малой стороны – уже на начальном этапе местность превращалась в огромную стройплощадку. Здесь следует вернуться к ранее затронутой теме генерального плана 1940 года, разработанного под руководством ярославского архитектора К.К. Некрасова. Возможно, уже в 1936 году существовали некие проектные наработки, отражённые в плане 1940 года. Факты свидетельствуют, что этот более поздний проект включал осуществленную при переносе планировку Малой стороны.
Застройка изначально размещалась на берегу Волги. На месте древних слобод и левобережной части посада в соответствии с генеральным планом 1784 года было образовано тринадцать кварталов, расположенных в три ряда. Там проходили четыре продольные улицы: Набережная Волги, Кашинская, Большая Всесвятская и Бумажная. Поперечные: Кузнечная, Санкт-Петербургская, Леонтьевская и Малая Всесвятская. Планировка представляла собой чёткую и логичную сетку кварталов. Лишь один из них, в котором располагалась писчебумажная фабрика, имел неправильную форму.
В советское время, в ноябре 1926 года, улицы были переименованы. Так, Петроградская (Петербургская) стала Ленинградской, Малая Всесвятская – Крупской, Большая Всесвятская – Делегатской, Леонтьевская – Социализма. Позднее Кашинская стала улицей Кирова.
Вот на этом этапе левобережье застала деятельность Волгостроя. Генеральный план 1940 года показывает, какой должна была стать местность по замыслу градостроителей тех лет. Во-первых (ради чего и затевались изменения), застройка смещалась с берега Волги ближе к сосновому бору и Корожечне – исконная территория освобождалась для сооружений шлюза. Во-вторых, в соответствии с конфигурацией берега проектировался новый сравнительно небольшой посёлок. В его планировке оригинально сочетались линейное и радиальное расположение улиц. Применительно к современной ситуации это была местность между улицами Кирова, Социализма и Малой Набережной. Посёлок прилегал к основной дороге – улице Кирова. Справа находились три продольных квартала (улицы Крупской, Некрасова и Парковая). Кварталы слева получали радиальную веерообразную планировку (улицы Ленинградская, Пушкина и Делегатская). На стыке двух групп кварталов располагалась прямоугольная площадь (ныне сквер с памятником).
Между улицей Кирова и шлюзом проектировался обширный парк с партерами, круглой площадью, аллеями и бульварами. Он должен был занять пространство, где ныне находятся садовые участки и дома по Речной улице. Парковые партеры вплотную прилегали к сооружениям шлюза и дорожной насыпи моста.
Запечатлённая на проектном чертеже планировка выглядит чрезвычайно красивой и логичной – словно столичный дворцово-парковый ансамбль! Но какой была действительность? В мае 1937 года местная газета «Коллективный труд» посвятила левобережью целую полосу. Одна из статей была озаглавлена «Из тяжёлого прошлого к счастливому будущему». Там говорилось: «Очень по нутру пришлась новая стройка малосторонским старожилам. Семидесятилетние старики ждут, не дождутся, когда Волга изменит русло и огромные пароходы пойдут по каналу. Хлопотное дело доставил перенос посёлка, не раз женщины с затаённой грустью уходили с насиженных мест, но к бору переселялись охотно, уступая место новому водному пути. Будущее Малой стороны большое. Не каждому посёлку представляется такая великая честь – стать одним из промышленных и высоко-культурных развитых центров».
Но тут же рядом благозвучные бравурные ноты перекрывает изложение целой череды вопиющих проблем. Они начинались уже от временного моста через Волгу – дорога была проведена «через болото, где ни пройти, ни проехать – лошадь и в сухую погоду вязнет. А что делалось весной, лучше и не вспоминать… Лошадей приходилось выпрягать, а телеги самим вытаскивать из грязи. Иногда стояли по пояс в грязи».
«Идём дальше. Попадаем, наконец, на Малую сторону. Сразу же бросается в глаза неразбериха и бестолковщина в планировке посёлка. Строили, где и как попало. Спрашиваем, почему же так? – Очень просто – отвечают малосторонцы. Планировку делали «специалисты» в кабинете по старому плану, на место не выходили. В результате Некрасовская улица будет расположена в болоте, весной некоторые жители ходили в дома по сделанным мосткам… Сам перенос строений проходил без хозяйского глаза городского совета. Строили кое-как.
Вот, например, перенесли здание неполной средней школы. Дом хороший, а ученики в учебный сезон 40 дней в школе не учились. В морозы, как ни топи, а температура выше 4 градусов мороза не подымалась, а в дожди классы заливало. В школе и сейчас крыша не крашена, потолки и полы не сплочены, фундамент разваливается, здание не утеплено, печи дымят, а часть совсем непригодна к топке. Такое же положение и в помещении детского сада».
Можно представить, с каким «воодушевлением» было воспринято распоряжение переносить дома, бросать обустроенную землю! Если на генеральном плане красуются изящные линии улиц и парков, то на деле была создана довольно хаотичная планировка – наряду с полноценными улицами какие-то песчаные дороги, кривоколенные переулки, порой оканчивающиеся тупиками. Вместо «высоко-культурных развитых центров» получилось движение назад, в средневековье, из которого в своё время вывел Углич екатерининский регулярный план. Если все каменные здания и церкви были безвозвратно утрачены, то разбиравшиеся крупные деревянные дома нередко собирали вновь в упрощённом виде – без декора. На новых местах дома ставили не столь выверенными чёткими линиями, чем это было прежде. С сожалением можно констатировать, что Малая сторона в результате переноса утратила архитектурную составляющую, которой в избытке обладала в XIX веке.
В послевоенное время территория заметно расширилась, но как-то остался без внимания проект обширного парка. Из утилитарных соображений его место заняли садовые участки. Монументальная арка шлюза в стиле итальянского ренессанса возвышается среди огородов, бетонных заборов и зарослей бурьяна. Спрашивается, – стоило ли академически образованным архитекторам утруждать свои умы многочисленными проектными вариантами, поисками совершенных пропорций, изящного декора?
Авторы публикаций в «Коллективном труде» сетуют, что жителям негде проводить свободное время, «наладить культурно-массовую работу и весёлый досуг». В левобережье уже был свой клуб и великолепный подлинный дворцово-парковый ансамбль – старинная усадьба сельцо Григорьевское. Но как-то не получилось удержать. Ушла в небытие и прекрасно продуманная регулярная планировка. К сожалению, устремляясь к масштабным замыслам, мы теряем великое и самоценное достояние. Пример чего не только утраченные памятники, но и позабытый, постепенно ветшающий и так и не раскрывший свои возможности архитектурный ансамбль Угличского гидроузла.
